Выпуск № 4 (4) | 1933 - страница 21

и музыка к комедии Симеона Полоцкого «О Навуходоносоре» — дают ему широкий повод «русифицировать» свой оркестровый стиль.

С известным опытом приходит композитор к написанию первой своей симфонии g-moll. Оставаясь верным обычной программности в своих оркестровых сочинениях, Василенко и отдельные части симфонии подчиняет плану определенной изобразительности: в данном случае симфония вызвана к жизни рядом творчески воссоздаваемых картин природы, моментами просто иллюстрируемых в музыке, без оснащения ее особой глубиной идейного содержания. «Весенний сад», «Светлый туман»... Но отвлеченность, импрессионизм сочетаются в симфонии и с картинами из древне-русского, религиозного, мистического мира: так, в третьей части симфонии рисуется «монастырь, аскетическая уединенность». Идеализация монашеского «бытия» подчеркивается контрастирующими шумами «греховной, мирской» жизни. Влюбленность в природу, пантеистическое преклонение перед нею (влияния Римского-Корсакова) борются с мистическим приятием жизни — и победа, на этот раз, за мистикой. Симфонию увенчивает не ликующий гимн природе, а разрывающий единство музыкальной материи всплеск отчаяния, страх перед неизбежностью и неизведанностью судьбы.

Именно на этом раннем произведении Василенко сказалась известная эклектичность в деле восприятия различнейших влияний — от кучкистов, в их «обезвреженном» в отношении народнических тенденций беляевском издании, некритического воспроизведения слабейших черт, мировосприятия Чайковского эпохи создания «Пиковой дамы», начал инфернальности, невесомости, сочетаемых с рафинированной эстетностью французских импрессионистов. Первые серьезные «симфонические шаги» выступающего на самостоятельный путь композитора ознаменовались именно этими, плохо еще переваренными влияниями, частично взаимно проникавшими друг Друга, частично взаимоотталкивавшими. Вскоре после окончания симфонии начинается педагогическая деятельность Василенко, втечение четверти века занимавшая в его бюджете времени значительное место. Московская консерватория, воспитавшая Василенко, под его же руководством выпустила десятки талантливых, способнейших композиторов, теоретиков, инструментовщиков, знатоков песенного фольклора и т. д. К этим годам относится расцвет дирижерской деятельности Василенко, завершившейся созданием немаловажного общественного дела — основанием в 1907 г. «Исторических концертов». Общедоступность, серьезность в подборе материалов, большая, полная энтузиазма работа группы музыкантов, объединившихся вокруг Василенко на почве интересного и культурного дела — привлекли к нему симпатии самых широких слушательских кругов. Быть может, впервые в таком количестве появились на симфонических концертах учащиеся, рабочие, привлекаемые не только первоклассными исполнителями, но и популярными пояснениями Энгеля, даваемыми перед концертом. Исторический аспект, положенный в основу составления программ, был, разумеется, больше «хронологическим перечнем в исполнении», чем объединенным по какимлибо идейно-стержневым соображениям показом исторического музыкального наследства. Но прогрессивность для своего времени подобного мероприятия даже и при таком показе — не подлежит сомнению.

Основной вдохновитель концертов, Василенко горел в своем деле, разыскивал новые материалы, без устали перерабатывал музыкальные документы эпох, мало .освещенных в историческом своем развитии, ездил по городам Западной Европы, где имеются музыкальные архивы, изучал их, снимал копии с уникумов, гармонизовал и оркестровал их, — если это входило в план будущих программ, словом, совершал большую и кропотливую музыкально-исследовательскую работу по воссозданию музыкальных документов далекого прошлого.

В порядке критического освоения этого многозначительного прошлого весьма нелишне было бы нашим советским концертным организациям, Радио, — воспользоваться этими уникумами музыкальной истории, для показа их широким слоям интересующихся у нас судьбами музыкального развития в прошлом. Все работы Василенко и привлеченных им к восстановлению памятников музыкальной культуры учеников его класса — хранятся в библиотеке Московской консерватории, не беспокоимые ничьим пытливым взором, не ворошимые ничьей рукой уже два десятка лет. Вряд ли это нормально при наших упорных изысканиях в области истоков музыкальной культуры.

Близкое знакомство с подлинными образцами старинной музыки вызвало к жизни ряд сочинений Василенко, в которых уже нет и следа прежнего, хоть и недавнего увлечения экзотикой славянской, русской старины, орна-

ментально-изысканной и пряной. Это — «Сюита на темы лютневой музыки», «Zodiacus I. S. А.» и т. д. Наряду с огромной работой по «Историческим концертам» — возникают в значительном количестве разнородные сочинения Василенко, показывающие, что талант его созрел, что достигнуто уже мастерство, что оркестр его умеет цвести радужно и светло, отражая рост его мировоззрения, прояснение сознания, затуманенного ранее мистическими веяниями. Фантастика, проникающая новые сочинения Василенко — «Сад смерти» (по О. Уайльду), «Hyrcus Nocturnus» («Полет ведьм») — не содержит в себе элементов панического ужаса перед «необъяснимым», а скорее живописует все эти «дьявольские навождения», «шабаши» и т. д. Композитора занимает формальная сторона, а не идеалистическая сущность фантастики. На почве большого простора, раскрываемого фантастическими сюжетами, он находит новые, причудливые гармонии, оркестровые краски. Некоторое самодовлеющее значение этих красок, новых приемов — не подлежит сомнению. Но именно в данной плоскости происходит процесс накопления новых выразительных средств, которые в дальнейшем подвергаются переработке, шлифовке и служат уже не самоцелью, а средством, весьма эффективным и убедительным в дальнейших произведениях. Сумрачная фанастика «Сада смерти», дьявольская — «Полета ведьм» сменяется солнечной озаренностью, теплом и наивной прелестью сюиты «Au soleil» и следующей за ней через год-два — второй симфонией, продолжающей в расширенной форме культивирование тех же светлых, природолюбивых черт, что и в последней сюите.

Чертой, проникающей все творчество Василенко — от начала его до наших дней, — является любопытная модификация экзотики. Экзотика древне-русских крюковых напевов, экзотика в фантастике, сказочности, экзотика в выдуманном мире океанийского Востока, наконец, экзотика стран реального Востока. Качественных отличий экзотики последнего периода мы касались в первой части статьи; не будем к ним возвращаться.

Вкратце остановимся на трех главнейших сценических произведениях Василенко — трех капитальнейших балетах его, из которых лишь «Иосиф Прекрасный» был показан на сцене Большого театра, остальные же ждут своего сценического воплощения.¹

Наиболее интересным представляется нам балет «Иосиф Прекрасный». «Библейский сюжет» трактуется очень свободно, являясь лишь основой для целого ряда великолепных музыкально-сценических находок композитора. Лирические чувства приподняты е оркестре на котурны подлинной сценичности. Характеристики царицы Тайах, самого Иосифа поданы не абстрактно-музыкально, а через конкретные танцовальные образы (очень интересна «сцена обольщения»). Заслуживает большого внимания симфоническая разработка отдельных фрагментов, напр. музыкальная картина «Приход каравана», своего рода шедевр ориентальной, правда эстетски-экзотической, музыки.

«Нойя» и «Лола» представляют собой капитальные произведения с той же экзотической изюминкой, что и все крупнейшие сочинения Василенко. Опыт изучения арабской, индийской, китайской, японской музыкальной культуры позволил композитору дать некий собирательный символ всех своих поисков и изысканий в «Нойе». Традиционный романтический сюжет достаточно блекл и хаотичен в развертывании сложного узла событий, интриг сугубо фантастического характера. Музыка, правда, выше несообразностей и сюжетной путаницы «Нойи». Ряд блестящих номеров — ноктюрн, китайский гавот, характеристики Нойи, поэта — заслуживают большей популярности, чем та, которой они пользуются. Но в целом балет не жизнеспособен именно из-за слабой сюжетики своей, из-за малоорганической связи музыки с действием.

Испания XVII века, немного вычурная и слишком выспренняя — представлена в балете «Лола». Слабо и искусственно построенный сюжет снижает известную музыкальную ценность сочинения. Однако обилие красочных элементов в балете, замечательная инструментовка позволяют использовать отдельные номера как симфонически ценные произведения.

Нельзя не упомянуть и о той значительной работе, которая проделана композитором в области возвращения народным инструментам утраченного было их виртуозного и немалого культурно-художественного значения. Здесь — большую роль в реабилитации балалайки должны сыграть концерт, сюита и баллада Василенко для этого инструмента, предъявляющие к исполнителю высокие требования. Сюда же относится и использование гармо-

_________

¹ Мы не будем останавливаться на единственной опере Василенко «Сын солнца», разобранной наряду с остальной советской оперной прсдукипеи в «Советской музыке» (см. № 1, 1933).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание