Выпуск № 2–3 (98) | 1946

душеприказчику покойного, и тогда просьба будет уважена, т. е. Каратыгину выдадут стипендию. Отец мой послал прошение и просил меня узнать о результате, но я не успел этого сделать и поэтому прошу Вас об этом разузнать. 2) Что касается шкапика, которые мы с Вами видели, то купите тот черный, который был поломан, а то дождетесь, пока будут новые такого же вида. Вы его помните, — он такой квадратный, с колонкой наверху и с вбок открываемым ящичком внизу ¹ .

Если такие, т. е. такого фасона будут раскрашенные, или коричневые, то все-таки купите совсем черный, такой, как мы видели.

Пусть пришлют на мой адрес и по возможности, чтобы не сломали по дороге.

Доехал я очень мило. Все время вспоминал укладывание. Здесь удивлялись тому, что вещи были прекрасно уложены и не смялись, так что я решил теперь, что укладывался просто вдохновенно. Из музыкантов еще никого не видел, собираюсь посетить в капелле Р[имского-] Корсакова и в П[убличной] библиотеке Стасова.

Получил от Людмилы Ивановны ² в подарок альбом с портретом Бородина на верхней крышке, с маленьким серебряным веночком вокруг портрета. При этом прислала письмо, что дарит это за труды мои по Игорю и т. д., что мне было очень приятно. Р[имский-] Корсаков также получил от нее в подарок дирижерскую палочку.

До свидания пока, дорогой Семен Николаевич

Любящий Вас А. Глазунов

7 октября 1888 г.

_________

¹ В подлиннике имеется рисунок шкапика, сделанный пером.

² Людмила Ивановна Шестакова — сестра М. И. Глинки.

ЗАПИСКА ОТЦА А. К. ГЛАЗУНОВА, ВЛОЖЕННАЯ В ПИСЬМО

В декабре 1886 года были представлены в Министерство Народного Просвещения, по духовному завещанию контр-адмирала Полозова, облигации восточного займа на 14600 руб. для учреждения на проценты оных двух стипендий имени Полозова в Московском университете, при чем согласно воли жертвователя постановлено: чтобы означенными стипендиями прежде всего пользовались родственники покойного, а за неимением таковых назначение стипендий предоставлялось усмотрению правления Университета. В настоящем году, в числе студентов университета находится родной племянник Полозова Николай Константинович Каратыгин, которому противно воли завещателя отказывают в стипендии. Покорнейше просят разъяснить тому причину.

[№ 10]

19 окт[ября 18]88 г.

Дорогой Семен Николаевич!

Не можете ли Вы поспешить высылкой шкапика? Теперь он нужен довольно скоро. Может быть, вы не получили моего письма? В таком случае повторяю Вам то, что писал: Возьмите черный с колонкой, который был поломан, когда мы с Вами были. Насчет университета не беспокойтесь — уже все сделано.

Ваш А. Глазунов

[№ 11]

2 ноября 1888 г.
С. П.-бург.

Дорогой Семен Николаевич!

Вовсе не желая платить Вам за Ваше долгое молчание тем же, я все-таки же невольно это сделал. Дело в том, что эти последние дни я довольно усердно работал над инструментовкой одного сочинения под названием «Славянский праздник» ¹, которое было у меня написано для квартета и которое я играл Вам у Бларамберга. Теперь оркестровка уже окончена и была даже показана Николаю Андреевичу, который очень похвалил ее. Пьеса эта будет исполняться в пятом русском симф[оническом] концерте.

Теперь я Вам расскажу про свой дебют и про сюиту Р[имского-]Корсакова ². Пьеса моя «Лирическая поэма» была очень удачно выбрана мною для 1-й пробы: в ней нет ничего трудного ни для оркестра, ни для дирижера, и она требует от дирижера только хорошего настроения духа и некоторого увлечения. К сожалению, на первой репетиции у меня не было ни того, ни другого, и кроме того я чувствовал себя нездоровым. Пьеса прошла довольно вяло. Но на след[ующей] репетиции были некоторые приятные для меня обстоятельства и я настроился очень хорошо, вследствие чего на этот раз пьеса прошла лучше. На 3-ей репетиции ее сыграли еще лучше, а на концерте (за исключением маленького кикса валторны,

никем из посторонних не замеченного) превосходно.

Волновался я не много, может быть, оттого, что было очень мало публики, а, может быть, от некоторой уверенности в себе, которая мною тогда овладела. Конечно, когда я взошел на эстраду, у меня от волнения палочка сильно дрожала в руке, но я скоро освоился и этого кроме меня никто не заметил.

Шехеразаду я прослушал 4 раза и все разы с большим удовольствием.

Опять повторяю Вам, что меня восхищала, за исключением некоторых мест, легкость сочинения, искусство владеть формой неразрывно с искусством оркестровать. Чего мы там не слыхали — каких необыкновенных эффектов! Как музыкальные картины — они вполне меня удовлетворяли. Мне представлялись и синие моря, и остров отдаленный, и полет страшной птицы, и разгул во время праздника в Багдаде, и буря, во время которой разбивается корабль, — словом, все то, что автор мне лично рассказывал об этом. К сожалению, он не напечатал программы, хотя бы в общих чертах, и я уверен, что не знай я раньше программы, меня бы его иллюстрация не так бы удовлетворила. Не надо забывать, что это не обыкновенная симфония, в которой только игра звуков, хотя бы превосходная, и выражение душевного настроения автора, в котором, быть может, и сам автор не отдавал себе отчета; здесь композитор задается целью музыкой написать картину, и, отбрасывая программу, сочинение может показаться даже странным, вследствие некоторых неожиданностей, вполне объясненных программой. Всех частей — 4; из них более слабая 3-ья — в ней есть некоторые натянутости. С чисто музыкальной точки зрения лучше всех частей 2-ая. Тема в ней прекрасная и она повторяется в ней много раз и каждый раз с новой инструментовкой все лучше и лучше к концу. В ней употреблены некоторые небывалые еще приемы; да и такой Восток почти что не был затронут. Довольно об этом, — чувствую, что туманно выражаюсь. Что это Эрдмансдерферу ³ вздумалось исполнять мою 2-ю серенаду, такую крохотную и незначащую? Напишите, пожалуйста, об исполнении, а также о результатах моего пребывания на вечере у Танеева. Балакирев и Стасов делают мне выговоры за это, но я упорно не соглашаюсь с ними и не соглашусь, наоборот, считаю это с их стороны каким-то изуверством. Вообще, в таких замкнутых и «недоступных» кружках, каким был наш кружок, много мелочных недостатков и бабьего петушества.

До свидания. След[ующий] концерт 19 ноября, пойдет 1-ая симфония Бородина, Тамара, моя Мазурка, Скерцо Лядова.

Любящий Вас А. Глазунов

¹ «Славянский праздник» — симфонический эскиз.

²Глазунов рассказывает о своем первом дирижерском дебюте, состоявшемся 22 октября 1888 года в Русском Симфоническом концерте Беляева. В этом же концерте, под управлением Н. А. Римского-Корсакова, впервые исполнялась «Шехеразада».

³ Макс Эрдмансдерфер (1848–1905) — дирижер симфонических собраний Русского Музыкального Общества в Москве (1882–1889).

[№ 12]

С. Петербург, 19 ноября 1888.

Дорогой Семен Николаевич!

Пишу Вам перед самым концертом, так что письмо мое обещает быть недлинным. От Вас я получил письмо и посылку, за хлопоты о которой я Вас очень благодарю. Очень меня смущает ваше настроение. Мое теперешнее состояние духа довольно ровное: особенных восторгов бывает немного и нечасто, за то и падаю духом реже. Мазурка, которую буду сегодня дирижировать, выходит в оркестре звучно и при этом она не трудна для исполнения. Слышал также на репетиции свою песню с аккомпанементом духовых инструментов и арфы ¹, кое-что прибавил и теперь она выходит хорошо. Вчерашняя утренняя репетиция прошла так, как никогда. Тамару сыграли превосходно, благодаря стараниям Николая Андреевича на предыдущих репетициях. Желал бы, чтобы ее сыграли сегодня так же, как вчера.

Теперь я понимаю, отчего в Москве ее сыграли плохо ²: во-первых, это самая трудная пьеса в мире, во-вторых, в партитуре много пропусков в обозначении темпов. За это время я мало работал и только сочинил небольшую квартетную пьесу под названием «Славильщики» в виде подарка Беляеву, по случаю предстоящих его именин. Она имеет характер несколько духовный, потому что я за последнее время начал интересоваться обиходным пением и сильно проникся этим духом.

Между нами будь сказано, у нас между музыкантами страшно свирепствует картеж, который, кажется, больше их интересует, чем что-либо другое и, к сожалению, должен сознаться, что Беляев косвенно служит рассадником этого.

Был у нас Чайковский, которого симфония произвела на меня безотрадное впечатление, а Гамлет понравился ³. Виделись мы с ним немного.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание