Выпуск № 2–3 (98) | 1946

в своей ненависти к врагу. Нет улыбки на его лице. Губы сжаты, глаза зорко и сурово смотрят вперед, прямо в лицо опасности.

Вот другой аспект той же темы:

Она развивается, движется всё вперед, сквозь свист и грохот военной грозы, пока не достигает в кульминации предельной силы. Кульминация внезапно обрывается неожиданным аккордом. Словно повержен на землю хищный враг.

Разработка кончилась. Весь остальной материал первой части представляет собой видоизмененную репризу. Первая тема здесь не появляется совсем. Зато получает большое развитие женственная, теплая вторая тема. Сначала она сопоставляется с знакомыми уже, приглушенными фанфарами, напоминающими о недавно прошедших грозах. Здесь она звучит как напоминание о светлых днях, о доме, о семье; это первая мысль у воина после свершения им великих ратных дел. Но ему кажется еще, что не вся опасность изжита, он еще настороженно оглядывается вокруг. И вот, наконец, он чувствует, что может вздохнуть свободно, и мысль о доме, о приветливой матери-родине, заполняет его целиком. Открыто и мягко звучат разнообразные проведения второй темы. Мотив начального возгласа искусно присоединяется к ней в виде сопровождения. Последний раздел — это заключительная партия, развитая до значения коды. Характерная и существенная для понимания драматургии симфонии деталь: заключительная партия «окрасилась» в мажор! Военные, ранее тревожные, фанфары впервые говорят о радости встречи, радости возвращения, звучат, как марш победы:

Первая часть заканчивается тем же энергичным возгласом, которым и начиналась:

Этот возглас уверенности и силы, с которым мы в неизмененном его виде иногда встречались и в разработке, — логично завершает прекрасную архитектонику великолепного симфонического Allegro. Идейное содержание первой части не подлежит ни малейшему сомнению, хотя автор и не дает в ней расшифрованной программы. Это повесть о пережитой нами войне. Свои мысли и думы композитор воплотил в художественную форму, и они приобрели значение волнующего документа нашей эпохи, понятного и близкого нашим слушателям.

Вторая часть симфонии (Andantino, ⁶/₈ ) — грациозная лирическая пьеса, напоенная ароматом Грузии. Это любовно написанный пейзаж, жанровая картина, состоящая из нескольких эпизодов. Первый из них — тема:

Последующее развитие — ее вариации или повторения в иных тональностях и разнообразном оркестровом наряде. Второй эпизод (Più mosso) — прелестное скерцино, построенное на чередовании «беготни» флейты, скрипки, кларнетов, гобоев, труб, чаще всего на выдержанном басу.

Скерцино «с разбега» переходит в третий эпизод — мощный унисон всех струнных (кроме контрабасов) :

Деревянная группа продолжает «шуршать», давая гармонический фон. После короткого соединительного хода, порученного одной струнной группе, валторны (сначала одна, потом все) повторяют мелодию (см. предыдущий пример).

Но здесь, на наш взгляд, чувство меры немного изменило автору. Возвращаясь к первому эпизоду, он заполняет несколько страниц маловыразительным «ходообразным» материалом. Даже сделанная при исполнении купюра в 15 тактов мало улучшает этот эпизод, — наименее выразительный во всей партитуре. Возвращение происходит не к самой теме, а к одной из ее вариаций. Точное воспроизведение («буквальная реприза») первой темы всем оркестром следует позднее. Звучность затихает. Как мерцанье еле видных далеких огоньков, доносятся звуки челесты и колокольчика.

Третья часть (Allegro marziale) по яркости музыкальных мыслей, по мастерству и смелости сопоставления оркестровых красок, — едва ли не лучшая часть симфонии; она может в этом смысле спорить с первой частью. Образы третьей части настолько выпуклы, конкретны, что их начинаешь ощущать даже зрительно; трудно отделаться от впечатления яркой театральности, предметной изобразительности музыки. Пьеса написана в свободной трехчастной форме. Это — сосредоточенный, полный решительности, энергии, воинственный танец. Сходство его главной, «мужской», темы с знаменитой средневековой темой «Dies irae» придает ему характер какой-то ритуальности. Это танец массовый, освященный прочной традицией, танец, находящийся в связи с каким-то серьезным, значительным происшествием в жизни народа. Но, если образы первой части говорят о событиях наших дней, то третья часть уводит в прошлое.

Звучит тема мужского танца; эта основная тема повторяется пять раз; ее изложение всегда поручается трем тромбонам и тубе:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание