Выпуск № 2–3 (98) | 1946

Каждое проведение темы отделено одно от другого вдохновенной импровизацией, — сначала фагота, затем кларнета, гобоя и флейты. Если в импровизации фагота еще можно найти интонации главной темы:

то в других импровизациях мы их уже не слышим. Вот начало импровизации кларнета, гобоя и флейты:

После пятого проведения темы вновь звучат трубы; они словно сзывают к общему мужскому танцу, уже не прерываемому никакими вторжениями иного материала. Тему играет то одна, то другая группа инструментов; то она прячется где-то вдали, то вдруг в полном блеске появляется поблизости; иногда она убыстряет свой бег, иногда звучит, как чеканный марш. Гармонии становятся всё острее, причудливее и, наконец, в блестящей кульминации, тема утверждает свое господство над всей оркестровой звучностью.

Дальнейший эпизод конструктивно построен почти так же, как первый. Но это уже ответный женский танец. Дважды повторяется пленительная мелодия (флейта solo, затем гобой с английским рожком, в октавном унисоне):

За ней следует мужественная, гордая реплика труб и тромбонов. Она воспринимается, как ответ группы суровых воинов девушкам. В третий раз появляется страстная женская мелодия (исполняемая виолончелями), и ей отвечает группа юношей (реплика поручена валторнам, кларнетам и фаготам). Это чередование основной темы второго эпизода с ответными репликами довольно точно напоминает начало пьесы — чередование мужской темы и импровизаций. Наконец, начинается групповой женский танец (скрипки, альты,

флейты и гобои). Плавно изгибаясь, естественно обогащаясь всё новыми 'мелодическими вариациями, тема неудержимо разрастается, наполняя душу томительным волнением, ожиданием близкого счастья. Какая это великолепная музыка!

Едва слышный призыв меди возвращает танец к первому эпизоду. Но это не механическое его повторение. Реприза дана в значительно сокращенном виде. Богатая творческая фантазия композитора позволила ему найти новые комбинации для показа темы. Знакомая нам первая импровизация теперь исполняется контрабасами и виолончелями и, далее, всей струнной группой в значительно измененном виде. Кульминационная точка наступает сравнительно быстро. Вся часть, несмотря на ее большой размер, держит слушателя в непрерывном напряжении и воспринимается с неослабевающим вниманием. Силой своего таланта композитор заставляет нас погрузиться в картины замечательного прошлого своей прекрасной Родины. От этих звуков веет богатырским, полным величественной красоты грузинским эпосом, ароматом многовековой грузинской культуры.

Интонационное зерно основной темы финала дано в первых трех тактах:

Тема часто трансформируется, но ее везде можно узнать, — приобретает ли она такой вид:

или, например, такой:

Незаметно появляется вторая тема (может быть, ее правильнее было бы назвать вторым эпизодом). Это воспоминание о погибших, надгробный плач. Первоначальное ее появление у валторн и органа в расширенном виде:

проходит почти незамеченным, так как внимание приковывает «плачущий» контрапункт к этой мелодии в верхних голосах. Звучат далекие отголоски первой темы и снова сменяются мелодией плача. Начинается она у скрипок, к ней присоединяется английский рожок, она растет, наливаясь болью, страданием и превращается в рыдания. В начале большого подъема тема звучит так:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание