МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Антон Рубинштейн и Чайковский в исполнении К. Н. Игумнова ¹

Вот концерт редкого художественного обаяния и силы: он без всякого преувеличения может быть назван историческим. Уже давно пианист не играл с подобным вдохновением и совершенством. Что-то глубоко самобытное, оригинальное сквозило в каждом исполненном им произведении. Казалось, всё было просто, понятно, безыскусственно и в то же время всё было неповторимо. Подражать ему почти невозможно: так играть может только один человек, у которого свой, исключительно богатый внутренний мир, своя техника, свои секреты формы и колорита, свои художественные приемы, свои профессиональные тайны.

Программа концерта представляла выдающийся интерес. Если фортепианные сочинения Чайковского у нас изредка и появляются на концертной эстраде (имею в виду произведения для одного фортепиано, а не для фортепиано с оркестром. которые играют чаще), то сочинения Ант. Рубинштейна — одного из создателей русской фортепианной литературы — совсем забыты. Их никто не играет, ими никто не интересуется. Несомненно, среди них встречается много слабых, расплывчатых по форме и банальных по содержанию; несомненно, и в сильных творениях Рубинштейна не всё одинаково удачно. Но так же несомненно, что во многом у него есть и мысль, и фантазия, и мелодическое богатство, — а главное, импровизационность и благодарная пианистичность изложения, предоставляющие исполнителю широкое поле для творческой деятельности.

Игумнов удивительно тонко почувствовал это и сообщил исполненным в концерте произведениям Рубинштейна особенную прелесть. Он вдохнул в них жизнь. Он придал им характер благородства и значимости даже там, где они грешили банальностью и легковесностью Слушая в его исполнении эти произведения, нельзя было не восхищаться его талантом и мастерством. Сила его воображения поистине изумительна; звуковые краски так разнообразны и ярки, что не только не тускнели под бременем не всегда достаточно выразительного музыкального материала, но, напротив, наполняли его своим обаянием и блеском.

Уже в первых двух исполненных произведениях — «Меланхолии» ор. 51 и Прелюдии ор. 75, — где еще чувствовалась некоторая сдержанность, столь естественная в начале концерта, — эти качества Игумнова проявились в полной мере. Тепло, просто и благородно был исполнен Ноктюрн Ges-dur. В нем всё было выполнено вплоть до нежнейших нюансов. Каждый штрих, каждая, на первый взгляд, случайная черточка имела свое значение; одна подробность вытекала из другой с необходимой последовательностью, и всё дивно звучало. Не менее совершенно была исполнена 4-я баркарола. Безмятежное настроение водного ландшафта было воспроизведено Игумновым с безупречным изяществом. Особенно восхитительны были взбегающие и ниспадающие терции и сексты: эфирные, прозрачные по звучности, как бы мерцающие, они создавали полную иллюзию легкой игры волн.

Еще большего впечатления достиг Игумнов в 6-й баркароле. Баркарола эта относится к позднейшему периоду творчества Рубинштейна. В ней нет ни спокойной созерцательности, ни любовного упоения более ранних баркарол. Колорит здесь сумрачный, холодный — и таким он остался у Игумнова. Уже в самом начале баркаролы — от широкой c-moll’ной темы —

_________

¹Московская Государственная филармония; концерт народного артиста РСФСР, пианиста К. Н. Игумнова. Большой зал консерватории, 22 февраля 1946. В программе: Ант. Рубинштейн — «Меланхолия», ор. 51; Прелюдия, ор. 75; Ноктюрн Ges-dur, op. 28; 4-я баркарола G-dur, 6-я баркарола e-moll, ор. 104; Экспромт F-dur, ор. 16; Andante con moto, op. 114; Полонез es-moll, op. 118. Чайковский: Вариации F-dur, op. 19; «Нежные упреки», op. 72; Колыбельная, op. 72; Большая соната, op. 37.

К. Н. Игумнов

С рисунка художника Ю. Катца

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Антон Рубинштейн и Чайковский в исполнении К. Н. Игумнова 1

К. Н. Игумнов

С рисунка художника Ю. Катца

Содержание

Антон Рубинштейн и Чайковский в исполнении К. Н. Игумнова ¹