Выпуск № 5 (90) | 1941 - страница 23

во-первых, представляла собой не просто обычную мелодическую интонацию определенной выразительности, а слагалась из напряженного сдвига от квинты к основному тону (ход на кварту вверх) и специфически хорового терцового верхнего подголоска (в целом создавалась напряженная звучность квартсекстаккорда); во-вторых, — интонация эта броском переносила оба хоровых голоса в верхние регистры, где они начинали звучать опятьтаки подчеркнуто напряженно, мощно, слитно:

Прим. 4

Эта квартово-секстовая интонация пронизывает почти весь волжский цикл, а также многие другие песни этого периода, содержащие крестьянские образы или так или иначе апеллирующие к крестьянству, — примеры чего особенно ярки в песнях «Есть на Волге утес», «Из-за острова на стрежень», «Эх ты доля, моя доля» и т. д.

Даже в более поздней песне — «Солнце всходит и заходит» — появляется эта интонация (на вступлении хора), — очевидно, через образ «неволи» и связанный с ним образ «воли», заключенные в тексте песни.

Ход в мелодии на сексту вводится в огромное количество революционных песен этого периода, причем он часто теряет свое прежнее содержание широкого размаха (соответственно теряя прежнюю интонационно-гармоническую функцию) — и лишь «внешне» напоминает квартово-секстовую интонацию специфической хоровой бытовой песни. Здесь часто сказывается влияние интонаций романса-мелодрамы, что очень хорошо видно на примере таких песен, как «Не дождаться мне, видно, свободы», «Тяжко, братцы, нам живется», «В полном разгаре страда деревенская».

Среди песен этого периода большое место заняли и студенческие бытовые песни, количество которых, начиная с 60-х вплоть до 80-х гг., все возрастало. В интонационном отношении студенческие песни очень разнородны. В них звучат фольклоризировавшиеся отрывки различной оперной и инструментальной музыки, звучавшей в то время в городе (например, «Назови мне такую обитель», певшаяся на мотив арии из «Лукреции Борджиа»¹). Звучат и интонации, восходящие к либерально-дворянским застольным («заздравным») песням, переработанным в фольклоре разночинного студенчества. Примером песни может служить «Из страны, страны далекой» Языкова — Алябьева. Текст песни подвергся небольшой, но существенной по смыслу фольклорной переработке.

Что касается напева песни, то есть все основания утверждать, что прообразом его послужила одна из застольных песен Алябьева. Правда,

_________

¹Соединение этого мотива с народническим текстом Некрасова, вероятно, связано именно с наличием в ней той же квартово-секстовой интонации (ассоциировавшейся с песнями о Волге — воле и крестьянстве), падающей на кульминацию песни и не случайно на слова — «где бы русский мужик не страдал».

в полном собрании песен Алябьева, изданных в 1898 году П. Юргенсоном, этой песни не значится; но в журнале «Галатея» за 1839 год (в отделе «Новые книги») было сообщение, что «на-днях поступает в продажу только-что отпечатанное собрание «Застольных песен», положенных на музыку А. А. Алябьевым»; причем в числе семи песен, поименованных в этом извещении, значилась также песня «Из страны, страны далекой, с Волги матушки широкой...», на текст Н. М. Языкова.

Песня Алябьева отталкивается от немецких застольных и охотничьих хоров. Возможно здесь влияние и Вебера, опера которого «Волшебный стрелок» была очень популярна. Стиль этого пения каким-то образом отвечал настроению согласованности, коллективности, дружбы, жившему в студенческой среде. Отсюда и популярность в этой среде застольных вообще (впрочем, самый быт, связанный с частыми «вечеринками», вызывал потребность в этом песенном жанре) и, в частности, алябьевской застольной. Интересно сличение алябьевского и фольклорного напевов песни:

Прим. 5

Фольклорный вариант оживил движение мелодии, приблизив ее к напеву просто веселой шуточной песни.

Песня просуществовала в студенческой среде почти до революции. На основе ее интонаций создались некоторые новые песенные образования, так же как это происходило со старой фабрично-бытовой городской бытовой и старой революционной песней.

Так, например, первая фраза вначале студенческой, а затем рабочей песни «У Казанского собора» почти в точности воспроизводит первую фразу напева «Из страны, страны далекой»:

Прим. 6

Рассмотренные группы песен составляют основной песенный репертуар второго периода освободительного движения в России.

В этот предшествовавший пролетарскому освободительному движению период такие песни действенного, массового характера, как «Замучен тяжелой неволей» или «Смело, друзья, не теряйте», составляли известное исключение.

«Смело, друзья» — это один из ближайших предшественников пролетарского массового периода развития песни, т. е. эпохи «Смело, товарищи, в ногу», «Вихри враждебные» и т. д. В общем, эта песня построена уже как марш, организующий массы, марш, который создается для хождения шагом, демонстрирования (см. прим. на стр. 44).

«Смело, друзья» — несколько переинтонированная, приближенная к маршу студенческая песня «Старый капрал» на известный текст Беранже, в русском переводе Курочкина¹.

_________

¹ А. П. Аристов, опубликовавший эту песню в сборнике «Песни казанских студентов», снабдил ее примечанием: «мелодия приписывается студенту Пескову».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 4

Прим. 5

Прим. 6

Содержание