Выпуск № 4 (329) | 1966 - страница 12

онной брошюре не менее гениального Рихарда Вагнера. Кое-что устарело в этом пламенном излиянии молодого музыканта, но брошюра остается лучшим криком сердца истинного художника навстречу социалистической революции. Издание ее, имевшее место в 1906 году, более чем уместно повторить теперь на поучение как артистам, так и победоносной трудовой демократии...» ¹.

Той же ранней весной 1918 года введение к трактату Вагнера пишет Александр Блок, только что опубликовавший «Двенадцать». С высоким удовлетворением повторяет он истины, провозглашенные немецким маэстро «в могучем и жестоком, как все могучее, творении своем, озаглавленном “Искусство и революция”»: «Искусство есть радость быть самим собой, жить и принадлежать обществу. Возвратить людям всю полноту свободного искусства может только великая и всемирная Революция, которая разрушит многовековую ложь цивилизации и поднимет народ на высоту артистического человечества».

Говоря о трагедии композитора, закончившего жизненный путь в стане прусской реакции, оказавшегося пленником «славы и удачи, искалеченной европейской мещанской цивилизацией», Блок подчеркивает непреходящее значение тех его сочинений, которые «задуманы и... выношены им за пределами достигаемости прусской пошлости»: «Вагнер все так же жив и все так же нов; когда начинает звучать в воздухе Революция, звучит ответно и Искусство Вагнера; его творения все равно рано или поздно услышат и поймут; творения эти пойдут не на развлечение, а на пользу людям...» ²

Так оно и становилось...

В канун первой годовщины Октября новая аудитория, хлынувшая в бывший императорский Мариинский, ныне народный театр, восхищенно слушает возрожденную «Валькирию». В залах Зимнего Дворца, преображенного в крупнейшую концертную площадку красного Петрограда, торжественно звучит медь «Тангейзера», грозно реет «Полет Валькирий...» Но, быть может, самым ярким и самым волнующим явилось на заре Советской власти то исполнение вагнеровской музыки, взволнованным свидетелем которого стал Владимир Ильич. И тем значительнее оно было, что сама необычность его — необычность места и времени, необычность беспримерного состава исполнителей — невольно придавала ему характер могучего символического обобщения. Казалось, материализовались блоковские слова: «Когда начинает звучать в воздухе Революция, звучит ответно и Искусство Вагнера».

Это было 19 июля 1920 года. Колыбели революции — Петрограду — была доверена честь открытия Второго Конгресса Коммунистического интернационала. Заседание происходило в Таврическом дворце. В отчете об открытии «Правда» писала:

«Слово предоставляется председателем товарищу Ленину. Но в течение нескольких минут оно не предоставляется ему собранием, которое неистовствует в своих овациях. Речь Ленина в тот день была не только ясной и глубокой, как всегда, но особенно бодрой, язвительно остроумной, отражающей в себе силу и уверенность идущего к победе пролетариата» ¹.

Это — на заседании. А после него?

«После заседания Ленин вышел из дворца в толпе делегатов вместе с Горьким, — вспоминает Константин Федин. — День был сверкающе синим. Над головами несли трехметровый венок из дубовых веток и красных роз, чтобы на площади Жертв Революции возложить его на могилы тех, чья жизнь была непреклонной в бурях — как дуб, прекрасной — как цветение розы.

Ленин шел впереди с делегатами конгресса. Рядом с ним все время сменялись люди — иностранцы, русские, старые и молодые. Он шел без пальто, расстегнув пиджак, закладывая руки то за спину, то в брючные карманы. Было похоже, что он не на улице, среди тяжелых, огромных строений, а в обжитой комнате, может быть, у себя дома: ровно ничего не находил он чрезвычайного в массе, окружавшей его, и лег-

_________

¹ Рихард Вагнер. Искусство и революция. Перевод с предисловием И. М. Каценеленбогена. Введение А. В. Луначарского. Петроград, ЛИТО Наркомпроса, 1918.

² Цитируемая статья А. Блока «Искусство и революция» (по поводу творения Рихарда Вагнера), законченная 12 марта 1918 года, была впервые напечатана в газете «Жизнь искусства» от 23–24 августа 1919 года.

¹Н. Осинский. Интернационал в Петербурге. «Правда» от 22 июля 1920 года.

ко, свободно чувствовал он себя во всеобщем неудержимом тяготении к нему людей» ¹.

Автору этих строк выпало счастье находиться в тот день в колонне петроградских школьников на Марсовом поле. Пыльный плац его незадолго перед тем, на небывалом по размаху общегородском первомайском субботнике, был преображен в зеленеющий первыми побегами будущих деревьев нарождающийся парк. Навсегда запомнилось торжественное шествие посланцев трудящихся мира, следовавших во главе с Владимиром Ильичем меж белоснежных шпалер балтийских моряков, составивших бескрайний живой коридор почетного караула через всю площадь. И не забыть потрясающего момента, когда под гром пушечных салютов, что раздался с верков Петропавловской крепости, над Марсовым полем, над Инженерным замком, над всем городом поплыла призывно скорбная мелодия траурного марша из «Гибели богов».

«Думал ли гений Рихарда Вагнера, что его музыка огласит собою ширь площади Жертв Революции? Думал ли он, что его музыка будет первой, которой почтят память тех, почитать которых — долг всего человечества? — писала об этих торжественно-траурных минутах «Петроградская правда». — Но эта музыка как бы создана для момента. В ней — печаль утраты, печаль смерти; в ней — радость приобретения, радость жизни.

И если бурный ветер рвал на части и разносил по простору площади фразы скорби и слез, то он не справился с восторгом побеждающей жизни, и сотни медных труб покрыли этим восторгом тысячеголовые толпы народа...» ¹

Беспримерной впечатляющей силе такого исполнения вагнеровской музыки ² газета «Жизнь искусства» посвятила специальную передовую статью, написанную известным композитором и музыкальным критиком Н. М. Стрельниковым.

«..Похоронный марш умерщвленного Зигфрида, прозвучавший в минуту возложения Конгрессом венков на могилы павших революционеров, — с бесподобным драматизмом раскрывает естество и душу незабываемого подвига гигантов нашего времени. Как не восторгаться потому перед мыслью ознаменования памяти борцов за идеалы Интернационала исполнением именно этого изумительного произведения вагнеровского духа?» — писал Стрельников.

...Такой явилась третья встреча Ленина с музыкой Вагнера. Сколь разительно — и по характеру, и по обстановке, и по составу аудитории, и по всей эмоциональной атмосфере — отличалась она и от давнего концерта в «Куинз-холле», и от спектакля Штадттеатра! Как бы ни были они впечатляющи, — то были театр, концерт, спектакль. А здесь была сама жизнь, гул времени, дыхание истории. И, быть может, никогда еще не ощущалось с такой ясностью, каким поистине могучим резонатором чувств миллионов становится искусство, настроенное на волну Революции...

_________

¹ Конст. Федин. Живой Ленин. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т. 2. М., Госполитиздат, 1957, стр. 449–450.

¹ Петр Швед. Крупицы солнца. «Петроградская Правда» от 21 июля 1920 года.

² Для выступления на Марсовом поле из музыкантов духовых оркестров Петроградского гарнизона был сформирован сводный оркестр в составе 500 человек. Дирижировал А. Маргулян.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание