что мы плохо знаем музыку друг друга. Это справедливо, и жаль поэтому, что музыка почти не звучала во время заседаний. Вероятно, удастся устранить этот пробел при следующих встречах. Но и этого недостаточно. Наши зарубежные коллеги гораздо лучше нас знают современное музыкальное творчество Запада. Советским музыкантам нужна также свободная ориентировка во всем том, что происходит в музыке, — опять-таки и для того, чтобы в спорах убеждать и доказывать, а не просто утверждать.

— Нашей эстетике не хватает тех самых экспериментальных исследований, которыми так увлечены сейчас чешские и немецкие музыканты. У нас, в сущности, даже не начато изучение проблем социологии музыки, хотя с каждым днем они приобретают все более важное значение, не создана серьезная экспериментальная база для исследования психологии и физиологии музыки.

— Всем нам полезны более частые встречи, разговоры, споры, обсуждения — официальные и неофициальные, многолюдные и «камерные», чтобы лучше узнать друг друга, чтобы быстрее найти общий язык, чтобы сообща бороться за будущее нашего искусства.

В итоге пражского симпозиума появился сборник «Интонация и музыкальный образ» (редактор — Ярустовский), который был вручен делегатам в дни берлинской встречи. Хотелось бы, чтобы и материалы этого симпозиума были обобщены в сборнике или кратких рефератах, которые могли бы стать доступными музыкантам наших стран.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Год назад в нашем журнале была опубликована статья «Поет Эрнст Буш», рассказывающая об антологии «Хроника первой половины XX столетия в песнях, балладах и кантатах» с участием знаменитого певца, которую издает берлинское народное предприятие «Deutsche Schallplatten». В заключение статьи мы писали: «Вышедшие четыре альбома... это только начало, но начало многообещающее. Тем с большим нетерпением мы ждем следующих выпусков»¹.

Сейчас вышли еще три альбома. Один из них — «Насмешливые песни» — целиком посвящен творчеству Франка Ведекинда, в другом — песни Ганса Эйслера на стихи Курта Тухольского, третий называется «Золотые двадцатые годы» — горькую иронию этого заглавия мы поймем, когда обратимся к альбому.

*

«Мое понятие о счастье». — Быть необходимым в меру своих способностей.
(Из анкеты, предложенной Ведекинду)

Франк Ведекинд (он родился 24 июля 1864 года в Ганновере и скончался 9 марта 1918 года в Мюн-

Франк Ведекинд.
Фотография 1889 года

_________

¹ «Советская музыка» № 11, 1964.

хене) был человеком безусловно необыкновенным. От своего отца, любителя путешествовать, менявшего Ганновер на Стамбул, должность врача у турецкого султана на службу во Франкфуртском парламенте, Цюрих на Сан-Франциско, Ведекинд унаследовал независимость характера и ту же непреодолимую «охоту к перемене мест». Матери — венгерской актрисе — он был обязан страстным влечением к сцене (Ведекинд был драматургом и актером). Наконец, от деда со стороны матери, одаренного музыканта, человека чрезвычайно яркого и оригинального, то увлекавшегося изобретательством (он, между прочим, изобрел фосфорную спичку), то бросавшегося в политику (он участвовал в политическом заговоре, за что поплатился заточением в крепость), Ведекинд, по собственному признанию, перенял, кажется, решительно все: и музыкальный талант, и дух энергичного предпринимательства, и исключительную политическую активность. Позже Ведекинд разделил и участь своего деда, проведя около года в крепости Кёнигсштейн за одну весьма смелую песенку, содержащую «оскорбление императорского величия Вильгельма II».

В помещенной в антологии автобиографии, уместившейся на одной страничке и столь лаконично скромной, что редакция подписала ее «Лишь в известной мере Ведекинд», автор «Насмешливых песен» сказал о своем музыкальном творчестве всего одной фразой: «Пишу песни на собственные тексты и исполняю их на гитаре».

Вот что рассказывают современники о выступлениях Ведекинда на сцене миниатюрного театра-кабаре «Одиннадцать палачей», основанного им вместе с десятью друзьями-единомышленниками в Мюнхене в 1901 году.

«Франку Ведекинду, как самому острому из “Одиннадцати палачей”, было поручено отсекать головы филистерам, и он шел через страну, из города в город, с лютней и песней, разящей, подобно секире. Я видел его в Дармштадте. Одетый в черное, он стоял на слабо освещенной сцене, меланхоличный Мефисто, и хлестал дородных бюргеров по жирным щекам словами резкими, угловатыми, исполненными правды и горечи, подобными неотшлифованным драгоценным камням. Было ясно, что этот странствующий трубадур — солдат и что он верит и надеется» (Пауль Блок).

«Только самый толстокожий слушатель мог не отдавать себе отчета в том, что перед ним не певец, а великий кудесник, открывающий ему тайны своего волшебства... «Маленькое искусство», которое он так щедро нам раздаривал, менее всего было маленьким: иначе эти песни не сделались бы классическими, какими они стали со временем» (Герман Зинсхеймер).

Песни Ведекинда — великолепные образцы музыкальной сатиры, всегда (даже в тех случаях, когда Ведекинд говорит о совсем, казалось бы, невинных вещах) социально заостренной. Ведекинд редко бичует открыто, в лоб. Он не склонен к тому жанру агитационной песни-лозунга, песни-плаката, которым впоследствии столь блестяще владел Эйслер. Сатирическое жало в песнях Ведекинда обычно прикрыто шуткой, насмешкой, юмором. Нередко Ведекинд прибегает к гротеску: все, что есть в окружающем мире фальшивого, лицемерного, отталкивающего, достойного осмеяния и осуждения, он, по удачному замечанию современника, словно отражает в нарочито искривленном зеркале. Тогда комическое становится трагикомическим, незаметная поначалу фальшь — чудовищной ложью, лицемерие — преступлением, частный порок — язвой, разъедающей общество. Традиции классической сатирической литературы — ив первую очередь идущие от автора «Германии» и «Атта Троль» — здесь налицо.

Налицо и другая национальная черта песен Ведекинда. Обращаясь к широкой демократической аудитории, он, естественно, опирается на мелодический строй немецкой народной Lied, а также на популярные интонации бытовой городской песни. Такова, например, шуточная «Бригитт Б.» — быть может, одна из первых немецких эстрадных песен, сочетающая легкость и изящество французской chansonnette с типично немецкими мелодическими оборотами.

Буш включил в альбом девять песен Ведекинда, написанные в период с 1898 по 1917 год. Первая из них — «В священной земле» — была опубликована в 1898 году в 31-м номере журнала «Симплициссимус». В ней рассказывается о том, как Вильгельм II совершал паломничество в Палестину и какой пышный прием оказал ему восставший из праха библейский царь Давид. Это та самая песня, за которую Ведекинд был заключен в крепость, а номер журнала конфискован. Она примечательна и тем, что в ней Ведекинд очень остроумно пародирует традиционную музыкальную форму немецкой баллады: здесь и романтическая «дымка воспоминаний», и повествование «о дальних странах и людях», и торжественные аккорды-фанфары — пока легкий «взрыв» не убеждает нас, что лопнул всего-навсего мыльный пузырь... Мы не знаем, как пел эту балладу сам Ведекинд, но Буш исполняет ее великолепно, то сохраняя невозмутимо серьезный тон менестреля, рассказывающего о ратных подвигах своих соплеменников, то, напротив, словно прикидываясь этаким простачком — Давид так Давид, Вильгельм так Вильгельм, а мы тут ни при чем.

Очаровательная юмористическая песенка «Случай

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

*

Франк Ведекинд.Фотография 1889 года

Содержание

Франк Ведекинд.
Фотография 1889 года