Гайаваты» Алексей Головков: он писал ее рано утром и поздно вечером в любом свободном классе консерватории (да и вообще всякого рода житейские трудности, скажем полное безденежье, нисколько не смущали молодых музыкантов. Мы то и дело сталкиваемся с доказательствами полного пренебрежения с их стороны к так называемым мелочам быта.)

Характерно, что среди героев книги читатель не найдет людей, замкнутых в узкий круг личных творческих интересов. Напротив, всех их горячо интересовала окружающая жизнь, они не мыслили себя вне коллектива (тема дружбы, товарищества не случайно красной нитью проходит через все очерки; и мы не раз читаем о том, как эти люди умели радоваться чужому успеху, будто своему собственному, в случае нужды не задумываясь отдавали другу последнее).

Герои книги, как правило, всегда находились в самой гуще общественных и творческих дел. Сколько было совершено поездок по стране! И какие выбирались маршруты!

На Дальний Север, к оленеводам-кочевникам отправился, еще будучи студентом Московской консерватории, Исаак Штейнман (с ним ездил его товарищ, ныне здравствующий композитор Г. Фрид, тоже участник Отечественной войны). Они проехали по тундре в жестокий мороз несколько сот километров. От края до края объездил Чукотку великолепный пианист Абрам Дьяков во главе организованной им концертной бригады. В Нагорный Карабах выезжал Иван Надиров. По многим районам Мордовии пропутешествовали, большей частью пешком, Борис Трошин и Михаил Душский. И целью таких поездок было не только стремление пополнить запас жизненных и музыкальных впечатлений, но и помочь жителям далеких уголков нашей страны приобщиться к музыкальной культуре.

А случалось и так: побывав в далекой Якутии, Виктор Морошкин настолько заинтересовался изучением песенного фольклора, что охотно согласился поехать на длительный срок в Бурятию. И очень многое сделал для развития бурятской музыки. Как и Владимир Кривоносое — для музыки Чувашии, куда он по окончании Московской консерватории уехал поднимать «культурную целину».

Прекрасное качество — стремиться туда, где трудно, где ты нужен, — свойственно многим из тех, о ком написана книга. Оно определило их поведение в грозный час войны. «Сейчас настало такое время, когда мы все должны менять лиру на пушку», — эти слова ленинградца Виктора Томилина как нельзя лучше выражают помыслы музыкантов-патриотов. Большинство из них ушли на фронт добровольцами...

Рассказать об их военной судьбе было делом особенно трудным. В иных случаях остались неизвестными даже дата и место гибели. Но многое из того, что автору удалось выявить по документам, письмам, рассказам очевидцев, свидетельствует о мужестве, стойкости воинов-музыкантов.

Макаров-Ракитин погиб, спасая командира; геройски вел себя в последние минуты жизни Кривоносое; мужественно сражались и погибли, не сдавшись врагу, защитники осажденного ДОТа, среди которых был ленинградец Вениамин Флейшман. Еще до выхода книги стало известно, как отважно вели себя в фашистском плену Александр Окаемов и его товарищ хормейстер Г. Лузенин, которых фашисты схватили по доносу предателя. И когда сейчас вновь читаешь об их подвиге, возникает параллель между Окаемовым-воином и Окаемовым-певцом — активным пропагандистом советской музыки, блестящим исполнителем патриотических, гражданских песен. Патриот в искусстве и патриот в жизни — это оказалось неразрывным.

Удивительный оптимизм был свойствен этим безвременно ушедшим из жизни людям. Нельзя без волнения читать приведенные в книге многочисленные выдержки из писем с фронта (некоторые письма опубликованы целиком): такая в них непоколебимая вера в победу, бодрость духа... И мысли о будущем, о любимом искусстве... А ведь писались письма в первые, самые тяжелые годы войны.

...Они не вернулись. Но осталась их музыка, научные работы, статьи. Автор знакомит читателя (насколько это возможно в пределах небольших очерков) с творческим наследием погибших музыкантов. Некоторые из них, такие, как композиторы Николай Голубев, Владимир Тарнопольский, Виктор Томилин, Владимир Кривоносов, Федор Климентов, музыковеды Александр Мипоз, Константин Шотниев, Михаил Гергилевич, еще до войны немало сделали для советской музыки, другие — только вписали в ее историю свои первые строки. Первые, но подчас очень талантливые. Константин Макаров-Ракитин, Алексей Головков, Фарид Яруллин, Борис Гольц, Арутюн Оганесян, Вениамин Флейшман — то немногое, что они успели создать, позволяет говорить о них как о своеобразных ярких дарованиях. Нельзя не присоединиться к тому, что сказано в послесловии книги: «Священным долгом для нас, современников ушедших, является продолжение розысков произведений, принадлежащих погибшим товарищам, пропаганда, издание лучших из них. Необходимо, чтобы эти произведения стали известны широким массам». Работа А. Лившица — благородный почин. Предстоит еще сделать многое для того, чтобы достойно увековечить память тех, кто отдал жизнь за Родину свою.

Наш академический

20 лет... Много это или мало? Кажется, что совсем недавно Новосибирск отмечал двойной праздник — День победы и открытие Театра оперы и балета¹. Но когда последовательно, день за днем, восстанавливаешь в памяти прошедшие годы, видишь и чувствуешь, что двадцать лет — это все-таки большой срок.

Молодой человек в пору своего двадцатилетия только становится самостоятельным, делает первые шаги на жизненном пути. А наш коллектив за это время не только вырос, окреп, приобрел известность за пределами Сибири. Сегодня мы говорим о его зрелости, о сформировавшемся творческом облике коллектива, о традициях, которые появились за время роста. Одна из них — постоянные поиски произведений, редко или совсем не идущих в других театрах. В Новосибирске впервые в СССР были поставлены оперы «Банк-Бан» Ф. Эркеля и «Ее падчерица» Л. Яначека... Коллектив постоянно включает в репертуар произведения советских композиторов. Почти каждый из прошедших сезонов отмечался постановкой советской оперы: «В бурю» Т. Хренникова и «Тихий Дон» И. Дзержинского, «Севастопольцы» М. Коваля и «Овод» А. Спадавеккиа, «Не только любовь» Р. Щедрина, «Клоп» Э. Лазарева, «Октябрь» В. Мурадели, а в планах — «Война и мир» С. Прокофьева и «Катерина Измайлова» Д. Шостаковича. Театр стремится найти «свое», оригинальное прочтение и для классики. Так родились интересные постановки «Бориса Годунова» Мусоргского, «Дон-Жуана» Моцарта, «Богемы» и «Чио-Чио-Сан» Пуччини, «Пиковой дамы» Чайковского.

Подводя итоги работы, думаешь не только о настоящем и будущем, — вспоминается и прошлое. Первый дирижер театра — И. Зак. Великолепный, тонкий музыкант, опытный, интересный педагог. Он вдумчиво и кропотливо воспитывал молодой коллектив. Достойным преемником его стал нынешний главный дирижер театра М. Бухбиндер, с которым меня связывает многолетняя творческая дружба (мы вместе учились в Ленинградской консерватории).

По-своему интересен и А. Жоленц, обладающий своей оригинальной манерой работы. С этим дирижером у меня связана подготовка двух, этапных в моей творческой биографии, партий: Дьячихи («Ее падчерица») и Азучены («Трубадур»).

Режиссеры... Их было много — главные, очередные, приезжие... Каждый заслуживает доброго слова... Интереснее всего, пожалуй, работалось с Л. Михайловым. Темпераментный, энергичный, он загорается сам и зажигает творческое воображение артиста. Вмиг рождается масса интересных мыслей — успевай их только перевести в сценический рисунок роли.

_________

¹ Новосибирский театр оперы и балета был открыт 9 мая 1945 года.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Наш академический

Содержание