К ТВОРЧЕСКИМ ЗАМЫСЛАМ

«Ночной поезд»

Телеопера... Сжатая драматургия, обостренный психологический подтекст, активная смена обстановки действий, возможность точного объединения музыки и драмы, наконец, параллельное развитие разных планов действия не только в музыке, но и в зрительной картине — все эти черты некоторых направлений современного кино способно привнести в оперу телевидение. Жанр телеоперы еще очень молод, и «характер» его во многом еще неясен, но уже первые шаги доказали жизненность и прогрессивность этой новой области искусства.

Среди наиболее ценных свойств телеоперы хочется выделить одно —возможность с достоверной точностью, предельной лаконичностью и мобильностью воспроизводить многообразие жизненных ситуаций. Это открывает перед телеоперой необычайно широкие возможности в выборе тем, далеко выходящих, конечно, за рамки пресловутых «ста оперных сюжетов».

Для примера — небольшой очерк «Ночной поезд» нью-йоркского корреспондента газеты «Правда» Б. Стрельникова¹.

Знакомя наших читателей с этим очерком и с попыткой создания на его основе наброска сценария для телеоперы, мы отнюдь не хотели бы предлагать готовые рецепты. Без сомнения, каждый обратившийся к этому или к какому-нибудь иному сюжету найдет множество своих разнообразнейших музыкальных и сценических вариантов. Возможности здесь поистине неисчерпаемы.

«Этот ночной «рабочий» поезд останавливается на каждой станции. Проводник негр с грохотом отодвигал дверь и выкрикивал очередную остановку. Вздрагивая, открывала глаза девочка, спавшая на коленях у матери. Из тамбура несло ночной сыростью. «Спи, спи, — говорила мать, молодая женщина, — нам еще далеко». Четверо парней в одинаковых брезентовых куртках и в резиновых сапогах

_________

¹ «Правда» от 26 ноября 1964 года.

играли в карты, на скамье горкой лежали их металлические желтые каски с белыми буквами «Бэтлхэм стил».

Тускло светили лампочки под потолком. Вагон покачивался и скрипел на поворотах. За окном шевелилась густая тьма, которая бывает осенней ночью в горах. И где-то в этой темноте лежали шахтерские поселки, улицы, дома. Где-то, наверное, плакал во сне ребенок, и мать успокаивала его. Наверное, где-то сонный мужчина, тяжело ступая босыми ногами, шел на кухню напиться. Наверное, где-то парень провожал девушку. Все это было скрыто от нас. Разделенные ночью, мы как бы жили в другом мире, существовали в другом измерении. Был еще третий мир. О нем напоминал нам иногда возникавший в дверях негр проводник. Свисток локомотива спугивал темноту. Она начинала таять, расплываться, под окном бежали какие-то тени, и вот показывались перрон, станционный поселок, дежурный в черной шинели с серебристой бляхой на груди. Носильщик негр в красной фуражке стоял, прислонившись к закрытому газетному киоску, и глядел на шахтеров, которые прошли мимо. Шахтеры казались чернее, чем негр. На головах у них были шлемы с лампочками.

Поезд тронулся, уплыли в темноту печи, перрон, дежурный, носильщик и шахтеры. Мы снова были в другом мире, в ночном «рабочем» поезде, где так остро чувствуешь одиночество потому, что все здесь чужое и до твоей станции еще несколько часов пути.

Я проснулся оттого, что кто-то сел на скамейку против меня. Это был небритый старик, с ввалившимся ртом и неестественно обострившимся подбородком, которые бывают у людей, потерявших зубы. Он положил под голову солдатский вещевой мешок, надвинул на глаза кепку с измятым козырьком и лег на лавку, подогнув длинные ноги и сунув руки в рукава грязной стеганой куртки. По-видимому, ему было холодно и неудобно. Не открывая глаз, он снова сел и извлек плоскую бутылку виски. Закинув голову, сделал несколько глотков. Потом открыл глаза, посмотрел на меня и протянул флягу:

— Не хотите ли? Нет? Ну, тогда дайте сигарету. Поперхнувшись дымом, он оглушительно закашлялся. Девочка проснулась и подняла голову. Продолжая кашлять, старик помахал в ее сторону рукой и просипел: «Спи-спи, малютка». Девочка уставилась на него удивленными сонными глазами. Старик развязал мешок и достал из него розовый леденец в целлофановой обертке на палочке.

— Можно мне присесть к вам, мэм? — спросил он у женщины.

Мне не слышно было, о чем он рассказывал, кивая на девочку, которая сосала леденец. Женщина достала из сумки два бутерброда и один дала старику. Впрочем, новый попутчик был не так уж стар, как мне показалось сначала. Когда он снял перед женщиной свою кепку, в его коротко остриженных волосах я заметил совсем мало седины.

Наверное, он хотел еще закурить и поэтому снова обратился ко мне:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К ТВОРЧЕСКИМ ЗАМЫСЛАМ

«Ночной поезд»

Содержание