П. Пичугин

Пути американской музыки

Музыкальная культура Соединенных Штатов — явление очень сложное и необычное, с точки зрения европейца. Трудно найти другой район земного шара, где на одной территории смешалась бы в причудливый сплав музыка европейская, художественные традиции африканских негров, а также элементы креольской музыкальной культуры латинизированной Центральной Америки. Отсюда — неповторимое своеобразие народной музыки Соединенных Штатов.

Не менее самобытно и профессиональное творчество американских композиторов. Те из них, кто не придерживался слепо «английской», «немецкой» или «французской» ориентации, а стремился к созданию национального отечественного искусства, по своим эстетическим направлениям и поискам резко отличались от современных композиторов Европы. Ни Биллингс в XVIII веке, ни Фостер в XIX, ни Гершвин в XX, как бы различны между собой они ни были, равно не могут быть поняты в плане прямого сопоставления их с господствующими европейскими течениями. А между тем истоки как народной, так и профессиональной музыки Соединенных Штатов (как и всей американской культуры в целом) восходят, в конечном счете, к художественным традициям Старого Света. И если потомки общих предков ныне столь разительно не похожи друг на друга, то причину следует искать в тех особенных исторических путях, которыми шло развитие музыкальной культуры Северной Америки.

Именно эту задачу — «освещение своеобразных путей развития национальной американской музыки» (стр. 12–13) — ставит В. Конен в своей книге. Задача необычайно увлекательная для исследователя, но вместе с тем исключительно трудная. Ведь подлинно национальные формы американской музыки на протяжении трех столетий развивались вдали от центров цивилизации европейского типа. Вплоть до конца прошлого века этот сложный художественный процесс оставался незамеченным, многие его этапы, в том числе подчас «узловые», не были зафиксированы в нотных памятниках и других документах. Поэтому единственный путь к восстановлению целостной картины истории американской музыки — сопоставление ее начальной (английская музыка XVII века) и завершающей (современное состояние) стадий при самом тщательном анализе немногих сохранившихся документов прошлого — своеобразных «указательных столбов», а также непрерывное параллельное сравнение «американской» и «европейской» эволюций одних и тех же исходных элементов. И в том, что автор сумел не только показать своеобразие национальной американской музыки, но и проследить шаг за шагом основные этапы ее формирования, — главная ценность книги, содержание которой объективно выходит далеко за рамки «очерков по истории», как указано в подзаголовке.

Автор уделяет постоянное внимание конкретной обстановке данной эпохи, анализу разнообразных экономических и политических факторов, общественному укладу, гражданской истории, художественным традициям, быту Соединенных Штатов — всему, что, в конечном счете, предопределило идейно-эстетический облик музыкального творчества американского народа. Без такой панорамы было бы трудно (а в ряде случаев и невозможно) оценить многие сложные явления и специфические национальные черты духовной культуры Америки.

Наконец, еще одно достоинство труда Конен заключается в том, что автор четко и последовательно «ориентируется на европейского читателя». Необходимо пояснить эту особенность, поскольку она представляется весьма существенной. Для музыкознания как Соединенных Штатов, так и Латинской Америки характерно стремление — подчас, быть может, не осознанное — рассматривать музыкальную культуру западного полушария как бы «изнутри», не выходя за ее пределы. Такой подход лишает нашего читателя возможности составить верное представление об истинном облике и характере американской музыки. Рецензируемая книга свободна от этого недостатка.

Автор вводит в орбиту внимания читателя огромный историко-фактический и музыковедческий материал. Обилие разнообразных фактов, явлений, событий, часто разнородных и в то же время хронологически «накладывающихся» друг на друга, предъявляет особые требования к композиции исследования. Эта задача удачно решена в книге: автор концентрирует материал вокруг нескольких стержневых тем и излагает их как бы в параллельных временных плоскостях. Вот конкретные примеры. Первая и вторая главы дают каждая в отдельности представление об исходных элементах музыкальной культуры Соединенных Штатов — англокельтских и африканских; в «суммирующей» третьей главе прослеживается их синтез, приведший к появлению первой национальной формы американской музыки — спиричуэле, а отсюда уже перебрасывается мостик к творчеству Гершвина. Точно так же, в четвертой главе, рисующей картину формирования музыкального театра, одновременно намечается другая параллельная тема — рождение эстрадного джаза, которая подробно рассматривается в следующей (пятой) главе, и т. д. При таком принципе изложения отдельные разделы оказываются тесно

_________

В. Конен. Пути американской музыки. Очерки по истории музыкальной культуры США. «Советский композитор». М., 1961, 492 ст.р., тираж 5000 экз.

«сцепленными» один с другим, и все основные процессы, рассматриваемые в книге, постоянно находятся в поле зрения читателя.

Пытаться в пределах одной статьи сколько-нибудь обстоятельно осветить все исторические и музыковедческие аспекты рецензируемой работы или хотя бы бегло коснуться всех поставленных в ней проблем — задача нереальная. Целесообразнее выделить в книге «лейттему» исследования. Такой «лейттемой» мне представляется проблема синтеза разных национальных культур, ведущего к формированию единого национального искусства. На этом мы и сосредоточим основное внимание, привлекая лишь тот материал, который необходим для выяснения позиций автора в решении этой кардинальной общеискусствоведческой проблемы. 

*

В. Конен рассматривает художественный синтез как сложный процесс, в котором элементы различных культур, вступающих в контакт, не механически суммируются, оставаясь неизменными, а активно взаимодействуют и эволюционируют, сохраняя, однако, каждый свои «родовые» признаки¹. 

Подчеркивая двусторонний характер этого процесса, Конен полемизирует с теми американскими исследователями, которые сводят проблему художественого синтеза лишь к одностороннему влиянию одних исходных форм на другие.

Показательна в этом отношении война между «негрофилами» и «негрофобами», разгоревшаяся в свое время из-за вопроса о национальном «приоритете» в спиричуэле. Первые утверждали, что основа этого искусства — африканская, европейские же влияния на нее поверхностны и несущественны (такова, в частности, была позиция известного музыкального критика Г. Кребила). Вторые, ссылаясь на тот неопровержимый факт, что англокельтская музыка существовала в Новом Свете до того, как здесь появились первые негры, заявляли, что речь может идти только об африканских наслоениях на европейскую основу (Р. Валашек, например, видел в спиричуэле «простое подражание европейским образцам»).

Не говоря уже о том, что спор о «приоритете», как справедливо указывает Конен, «носит с научной точки зрения абсурдно-шовинистический характер», поскольку спиричуэле являются совместным достижением (разрядка моя. — П. П.) двух культур — англокельтской и африканской» (стр. 97), нельзя не заметить и другой капитальный порок концепции «одностороннего влияния». Ее защитники во главу угла ставят критерий количественного преобладания в сложных (то есть смешанных) формах тех или иных элементов, игнорируя тот важнейших фактор, что всякое синтетическое новообразование есть прежде всего новое качество (в противном случае вообще неправомерно говорить о синтезе). Не играет решающей роли и то обстоятельство, какая из соприкасающихся культур является «хронологически первой»: Конен неоднократно подчеркивает, что индейская, например, музыка, сформировавшаяся задолго до появления в Новом Свете европейцев, практически не оказала ощутимого влияния на музыкальную культуру- переселенцев ни в Северной, ни в Центральной Америке. 

Чрезвычайно существенно и другое положение, обстоятельно иллюстрируемое в книге, — о том, что взаимодействующие культуры сохраняют в процессе синтеза свои основные стилевые («родовые») черты. Отсюда — важнейший для правильного уяснения эстетической природы синтеза вывод: гибридное новообразование, явившееся продуктом синтеза, обладает обобщающими национальными свойствами обеих исходных культур и поэтому выступает как общенациональное достояние. «Никто не станет отрицать, — пишет Конен, — что негритянские спиричуэле и для белого американца играют роль национального фольклора (разрядка моя. — П. П.). Вместе с тем подобную роль неспособны выполнить ни чисто африканские песни, ни столь же чистые образцы англокельтских спиричуэле» (стр. 97).

Основное внимание Конен уделяет выяснению тех социальных и культурных условий, которые делают возможным (а в ряде случаев и «исторически неизбежным») художественный синтез.

Сравнение разных судеб первоначальных музыкальных форм на американском континенте показывает, что их скрещивание может произойти только при определенных «благоприятных» условиях. «Многие виды фольклора Старого Света, — указывает Конен, — очень мало эволюционировали, переселившись в Америку», остались «значительно ближе к своим европейским прототипам эпохи Возрождения, чем в самой Европе», и лишь «некоторые обнаружили тенденцию к «скрещиванию» и дальнейшему развитию» (стр. 10–11)². 

Следовательно, сам по себе контакт двух культур еще не предполагает обязательного их смешения. В самом деле, народная английская музыка, вывезенная колонистами в XVII веке из метрополии, и на Юге Соединенных Штатов и в северовосточных (а позднее и в западных) районах страны имела непосредственный и длительный

_________

¹ Это определение в таком виде не сформулировано автором книги, но оно логически вытекает из всего хода исследования.

¹ Попутно отмечу, что в отличие от традиционной точки зрения, объясняющей резкую обособленность индейской музыки Соединенных Штатов только низким уровнем ее развития по сравнению с европейской, Конен акцентирует и другую сторону вопроса — расово-изоляционистскую политику английских колонизаторов. 

² Существенный факт: эти же две противоположные тенденции характерны и для развития музыкального фольклора Латинской Америки. Очевидно, здесь проявляется какая-то общая глубокая закономерность, не зависящая от национальных особенностей той или иной культуры (англокельтской, испанской, португальской).