К 125-летию со дня М. П. Мусоргского

«Создания его займут великую страницу в истории русской музыки».

В. Стасов

«К новому музыкальному труду, широкой музыкальной работе зовет жизнь; дальше, еще дальше в путь добрый; делаемое мною понято; с большим рвением к новым берегам пока безбрежного искусства! Искать этих берегов, искать без устали, без страха и смущения, и твердою ногою стать на земле обетованной, — вот великая увлекательная задача!»

М. Мусоргский

Ю. Шапорин

Величайший русский художник

Мусоргский — гордость и слава нашего народа, Илья Муромец русской музыки. О нем хочется говорить необщими выражениями, потому что такого, как он, художника до него не было и доселе поставить рядом с ним некого.

Говорю это не для того, чтобы умалить других великих русских «сыновей гармонии». В искусстве всегда были, есть и будут яркие и разные индивидуальности. И, может быть, ни в одном искусстве мира не существовали такие полярные индивидуальности, как в искусстве русском. Это делало его необыкновенно богатым, щедрым, разносторонним. Гончаров и Толстой, Тургенев и Достоевский, Тютчев и Некрасов, Блок, Есенин и Маяковский... Каждый из них по-своему видел мир, и запечатленные ими судьбы человеческие сохраняют свои неповторимые особенности. Так и в русской музыке.

Я преклонялся и преклоняюсь перед явлением Глинки — солнца русской музыки, перед Бородиным и Римским-Корсаковым, Чайковским и Рахманиновым. Но Мусоргский всегда, сколько я себя помню, занимал в моем сознании особое место. Да и как могло быть иначе, если во всех его творениях сказалась индивидуальность необыкновенная, самобытная и если музыка его открыла взору современников и потомков такие «дальние дали», о которых они даже мечтать не могли и о существовании которых без него никогда бы не узнали...

И вот особенность искусства «высочайшей высоты и глубочайшей глубины»: когда бы мы ни услышали произведения Мусоргского, мы всякий раз слушаем их как бы заново. Кажется, нет ни одной ноты незнакомой: больше полувека прошло с тех пор, когда на сцене увидел я «Бориса Годунова» и «Хованщину» (с Шаляпиным!), а приходишь в театр и будто впервые воспринимаешь музыку — потрясающе свежее, непосредственное впечатление. (Совсем недавно я вновь пережил его, слушая «Бориса», которого новосибирские артисты привезли в Москву, в инструментовке Д. Шостаковича).

Я неоднократно спрашивал себя: в чем же «секрет» такой невероятной, неслыханной силы воздействия Мусоргского? И ловил себя на том, что всегда отвечал по-разному: действительно, исчерпать эту тему невозможно — столь многогранна сама творческая личность гениального художника.

Модест Петрович Мусоргский глубоко знал свой народ, чувствовал его душу, верил в его будущее. Основание этому было заложено еще в детстве. Первые десять лет жизни Мусоргский провел, как известно, в своей родовой усадьбе, где находился на попечении няни. Незадолго перед смертью в краткой автобиографии композитор написал о ней такие примечательные слова: «Под непосредственным влиянием няни близко ознакомился с русскими сказками¹. Это ознакомление с духом народной жизни было главным импульсом музыкальных импровизаций до начала ознакомления еще с самыми элементарными правилами игры на фортепиано». Заметим себе: «до начала...». И с тех пор всю свою сознательную жизнь Мусоргский посвятил воплощению этого «духа народной жизни».

«Я разумею народ, — писал он, — как великую личность, одушевленную единою идеею. Это моя задача».

Но, разумеется, Мусоргский не решил бы задачи создания образа народа, «большого, цельного, неприкрашенного и без сусальности», если бы не нашел художественных средств, соответствующих этой задаче.

Думая об этом, нельзя не поразиться художественной прозорливости, зорко

_________

¹ В другом варианте автобиографии сказано еще определеннее: «Няня близко познакомила меня с русскими сказками, и от них я иногда не спал по ночам». Как не вспомнить тут пушкинскую Арину Родионовну!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К 125-летию со дня М. П. Мусоргского

Ю. Шапорин

Величайший русский художник

Содержание