Выпуск № 2 (291) | 1963 - страница 58

музыки произведения русской оперной классики выглядят весьма одиноко: в 1960 году ставились лишь «Евгений Онегин» и «Демон», в следующем к ним присоединились «Русалка» и «Мазепа». Перечисленные названия составляют в репертуаре узбекского оперного театра своего рода «заколдованный круг», за пределы которого уже на протяжении десятилетий не могут или не хотят перешагнуть руководители театра. Здесь сформировалась даже «мудрая» охранительная политика: старые спектакли время от времени снимаются, а через год-другой вновь появляются под видом новых постановок.

Не менее тревожно обстоят дела с пропагандой творчества советских авторов, в частности, узбекских. Правда, за последние два года советский репертуар несколько расширился. В 1961 году в театре пошли оперы «Хамза» С. Бабаева, «Овод» А. Спадавеккиа, «Арсенал» Г. Майбороды, балет «Кашмирская легенда» Г. Мушеля, а в 1962 году состоялись премьеры «Сердца поэта» М. Ашрафи и балета «Человек, который смеется» Б. Зейдмана. Но это не меняет общего положения: советские спектакли, в том числе и национальные, появляются в афишах крайне редко. Исчезли из репертуара «Семья Тараса» Д. Кабалевского и «B бурю» Т. Хренникова, до сих пор узбекские слушатели незнакомы с операми С. Прокофьева, Ю. Шапорина, В. Шебалина, со многими лучшими операми и балетами, созданными в братских республиках. Надо, чтобы коллектив театра находился в постоянном творческом контакте с узбекскими композиторами, понастоящему стимулировал их работу, окружив ее подлинной заботой и вниманием. В противном случае театр не выполнит своей главной задачи — развивать в народе прогрессивные эстетические вкусы, любовь к современному творчеству.

Пока же просторный зал театра, рассчитанный более чем на тысячу мест, нередко бывает полупустым. В этом повинно не только однообразие репертуара. Есть и другие не менее серьезные причины. Одна из них в том, что коллектив оторван от рабочей и колхозной аудитории. Театр почти никуда не выезжает. Впрочем, в прошлом году было организовано два спектакля в Чирчике и три концерта в Беговате (металлургический район Узбекистана). Но ведь это, что называется, «капля в море». Так не привьешь народу любви к оперной музыке, не завоюешь массовой аудитории.

Конечно, главное, что может привлечь слушателей в театр, — это высокий художественный уровень постановок. Между тем ряд спектаклей (например, «Севильский цирюльник», «Чио-ЧиоСан», «Паяцы»), и в музыкальной, и в постановочной частях далеко не безупречен. Оркестр звучит подчас нестройно, между ним и солистами не всегда ощущается достаточная сыгранность. В режиссерской работе еще очень дают себя знать шаблоны и трафареты многолетней давности.

В настоящее время в театре нет авторитетного музыкального руководителя, способного определять художественную политику.

Коллективу, в составе которого немало талантливых исполнителей, необходимо значительно улучшить свою работу в соответствии с теми выаокими требованиями, которые выдвигает сегодня перед деятелями театрального искусства партия и народ.

Между тем театр и филармония знавали лучшие времена. Примерно лет двенадцать назад публика куда охотнее посещала и симфонические концерты, и оперный театр. Частенько бывало, что на спектакли, особенно национальные, приезжали жители окрестных колхозов. Тепло встречали колхозники и симфонический оркестр. Бывало, что с коллективом выезжали композиторы. Вспомним хотя бы триумфальную поездку оркестра с Р. Глиэром. При всем этом любовь слушателей к народной песне была ничуть не меньшей, чем сейчас. Видимо, и театр, и филармония за последние годы растеряли многое из того, что было ими уже достигнуто.

В отличие от своего оперного собрата Театр музыкальной драмы и комедии им. Мукими, пропагандирующий жанры, издавна любимые узбекским народом, не может пожаловаться на недостаток внимания со стороны зрителей. Здесь зал всегда полон. Но именно поэтому следовало бы подумать над тем, как превратить театр им. Мукими в один из центров музыкальной пропаганды. Сейчас же музыкальная сторона его постановок неудовлетворительна. В частности, необходимо расширить состав оркестра, поставив во главе его опытного дирижера.

В настоящее время в Ташкентском институте театрального искусства открыто отделение, готовящее актеров для музыкальных театров. Это значит, что в ближайшем будущем в театр придет музыкально образованная молодежь, с которой надо будет работать совсем на другом уровне. (Кстати сказать, первые выпускники этого отделения хорошо показали себя в спектакле «Два браслета», успеху которого способствует и жизнерадостная, мелодичная музыка С. Бабаева, и отличная работа режиссера Р. Хамраева.)

Перечень недостатков и бед музыкальной пропаганды в Узбекистане можно продолжить: сюда надо отнести и слабую постановку музыкально-просветительной работы на радио и телевидении, и «заговор молчания», которым окружены вопросы музыкального искусства на страницах общей республиканской прессы, и недостаточно широкий круг гастролеров, приезжающих в Ташкент. В последнем вопросе можно полностью присоединиться к претензиям руководителей филармонии в адрес организаций, планирующих гастроли. В результате их невнимательного отношения к запросам республики многие выдающиеся советские исполнители (Е. Мравинский, Н. Рахлин, С. Рихтер, М. Ростропович, И. Козловский, С. Лемешев и другие) за сорок лет ни разу не приезжали в Узбекистан. Очень редко выступают здесь академические хоровые коллективы (а как это важно для республики, где идет борьба за многоголосную хоровую культуру!).

Большей общественной активности следует пожелать и Союзу композиторов Узбекистана. Но неправы те товарищи, которые стремятся возложить на союз чуть ли не все заботы по развитию музыкальной пропаганды, образованию и даже распространению музыкальной литературы. Да и вообще одна какая-либо организация, пусть даже самая авторитетная, вряд ли способна решить все наболевшие проблемы. Здесь нужны совместные координированные действия

всех музыкальных учреждений республики. И обеспечить эту координацию должно в первую очередь Министерство культуры. К решению этих проблем нельзя подходить с позиций той самой узколобой коммерции, которую справедливо развенчал в своей статье С. Бабаев. Да, их надо решать творчески, а это значит по-государственному, с широкой перспективой. Есть ли для этого в Узбекистане силы? Есть, и немалые. Искать их необходимо не только в столице, а, скажем, в том же Самарканде, где педагоги музыкального училища на общественных началах ведут большую музыкально-просветительную работу, или в городе химиков, Чирчике, где простые любители музыки, инженеры Е. Соколовский и А. Савельева организуют лекции-концерты прямо в заводских цехах. Таких энтузиастов в республике сотни. Вместе с мастерами узбекского музыкального искусства они составят единый фронт борьбы за продвижение большой музыки в массы, за то, чтобы даже в самых далеких уголках республики она несла людям радость. В заключение надо сказать, что вопросы, поднятые в статье С. Бабаева, актуальны не только для Узбекистана, но и для других республик Средней Азии. Безусловно, эти республики нуждаются в значительно большем внимании со стороны Министерства культуры СССР и Секретариата Союза композиторов СССР. Руководители всесоюзной творческой организации крайне редко выезжают в Среднюю Азию, а в Узбекистан некоторые секретари и вовсе не заглядывали. Всесоюзные организации должны оказать среднеазиатским музыкантам всемерную помощь в решении одной из важнейших задач нашего времени — задачи эстетического воспитания трудящихся, их широкого приобщения к шедеврах мировой музыкальной культуры.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание