Выпуск № 6 (283) | 1962 - страница 44

ное, выразительное лицо живо отражают динамику душевной жизни ее героини, прихотливую смену противоречивых настроений и чувств, контрастные черты характера: наивность и высокомерие, нежность и злость, холодность и бешенство. Под маской строптивости, служащей Катарине щитом против несправедливости, насилия над ее человеческим достоинством, в героине Вишневской угадывается тонкая, даже хрупкая душевная организация. Как бы Катарина ни была «колюча», зритель понимает ее тайные страдания, ее жгучую потребность в любви и ласке. Эта внутренняя сущность Катарины, обнаженная в ее первой арии, затем прорывается в сцене встречи с Петруччио...

...Ничего не подозревающая Катарина появляется на лестнице, ведущей из ее покоев. Взволнованно пробегает она по авансцене. В оркестре звучат «строптивые» скачкообразные интонации... На оклик «Здорово, Кэт!» Катарина быстро поворачивается спиной к зрителю и видит перед собой... Петруччио! Их глаза встречаются... В оркестре впервые возникает напевно-величавая тема, которая станет лейтмотивом их любви. Долго Катарина и Петруччио смотрят друг на друга в безмолвном оцепенении, захваченные, ошеломленные, изумленные внезапно зародившимся еще смутным чувством... Первым овладевает собой Петруччио, приступая к выполнению заранее намеченного плана. На грациозно-насмешливой, напевной теме «укрощения» Петруччио начинает битву за свое будущее счастье. Катарина — Вишневская, натура более наивная и непосредственная, приходит в себя значительно позже. На ее лице все еще заметны следы пережитого смятения, ее реплики поначалу скупы, отрывисты. Катарина произносит свои слова сперва как-то механически, словно нехотя. Лишь постепенно она обретает черты прежней Катарины — забияки и насмешницы. Ее реплики приобретают все большую пространность. Это уже подлинная схватка, психологическая дуэль, в которой ее противник не раз теряет самообладание, особенно когда Катарина отвешивает ему звонкую пощечину. Один момент Петруччио почти

Катарина — Г. Вишневская, Петруччио — Е. Кибкало

пасует перед Катариной: невольно отступая под ее натиском, он с размаху садится на пол, споткнувшись о ступеньку.

Когда возвращаются Баптиста и Бианка со своими переодетыми поклонниками, Катарина их почти не замечает, как и не слышит слов Петруччио (его ариозо «Она меня за храбрость полюбила»). Она снова уходит в себя, словно прислушиваясь к голосу сердца, которого впервые коснулось дыхание любви. Только обращение к ней Петруччио со словами «Ты любишь меня?» вновь приводит Катарину в неистовство: она осыпает его бранью и... вонзается зубами в его руку... Так и принимает благословение отца... Эта сцена в исполнении Катарины — Вишневской и Петруччио — Кибкало приобретает захватывающий интерес, заставляя зрителей напряженно следить за действием.

Врезывается в память и выразительное лицо Вишневской, когда Катарина, мучительно стиснувши голову руками, сидит в ожидании запаздывающего на свадьбу жениха.

С гордой осанкой, выражая всем своим существом отчужденность и высокомерие, Катарина идет к венцу, брезгливо накинув по требованию Петруччио лохмотья его прабабки. Трогает взрыв негодования Катарины, когда муж, не вняв ее просьбе, отказывается остаться на свадебный обед.

Робкой, усталой, готовой отозваться на первую ласку мужа вступает Катарина — Вишневская в мрачный дом Петруччио, но его издевка вновь пробуждает в ней ярость, озлобленность, горькое чувство обиды.

В финальном действии, обуреваемая противоречивыми чувствами, измученная борьбой, но не смирившаяся Катарина — Вишневская покоряет красотой лирического чувства, выраженного в тончайших красках голоса, в прозрачном pianissimo, в прекрасной филировке звука. И если Катарина — Вишневская все же более изящна, утонченна, изысканна, нежели героиня Шекспира, то образ, созданный талантливой певицей, бесспорно подсказан ей музыкой Шебалина с ее благородным, поэтичным и сдержанным лиризмом.

Для Тамары Милашкиной роль Катарины оказалась второй сценической работой (она дебютировала на сцене Большого театра в партии Татьяны, еще будучи студенткой Московской консерватории). Надо учесть и то обстоятельство, что молодая певица была введена в спектакль на роль, уже созданную Г. Вишневской, и хотя Т. Милашкина не успела еще обжить некоторые мизансцены, приспособленные к другой исполнительнице (я пишу по впечатлению от первого выступления певицы в этой партии), она сумела найти свой путь к образу, по-своему увидеть внутренний мир героини. Несмотря на то, что образ ее Катарины далеко еще не был закончен, отшлифован, он волновал силой своей экспрессии. Это, конечно, связано и с характерам голоса Милашкиной — драматически насыщенного, глубокого грудного тембра сопрано. Но еще больше — с характером ее артистического темперамента, яркого, волевого, непосредственного.

Катарина — Милашкина необычайно цельная и сильная натура, неспособная на компромиссы. Упрямство, непокорность Катарины не столько защитная маска, сколь естественная реакция ее прямого, горячего характера на лживые условности окружающей ее среды.

«Я человек, меня купить нельзя» — эти слова приобретают особый смысл в устах Катарины — Милашкиной, всем своим существом, всей силой молодой жизни протестующей против домостроевских устоев феодально-буржуазного общества. Катарина не хочет приспосабливаться, хитрить, лицемерить, как ее сестра Бианка (в этом образе Шекспир противопоставил Катарине не только другой характер, но, возможно, и другой социальный тип). Нет, Катарина подчинится только голосу сердца, а его может завоевать лишь равный ей по силе и красоте характера человек. Таков Петруччио. Голос нового мироощущения людей

Катарина — Т. Милашкина

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Катарина — Г. Вишневская, Петруччио — Е. Кибкало

Катарина — Т. Милашкина

Содержание