меня снова поражает это чудесное перерождение страны. Ведь в 1907 году я уехал из старой России, которую вам, к счастью, не довелось увидеть. Знаете, кого я больше всего боялся тогда? Полицейских! С их тупостью, невежеством и жестокостью. А каким мрачным в моей памяти остался 1905 год... Я был тогда еще мальчиком — мне было всего 15 лет, но когда студенты Петербургской консерватории объявили стачку, я участвовал в ней.

Верно ли, что я во время стачки не пустил профессора Ауэра в консерваторию на занятия, как он пишет в своих воспоминаниях? Ауэр спутал меня с другим, но такой случай действительно был. Я испытывал в то время перед Ауэром такой трепетный страх, что никогда не осмелился бы это сделать. Правда, когда после окончания стачки я пришел в класс, Ауэр выгнал меня и приказал больше не являться. Я был в отчаянии: мне так хотелось учиться! Страшно расстроенный, чуть ли не плача, я стоял на лестнице консерватории, где меня заметил поднимающийся наверх Римский-Корсаков. «Кто тебя обидел, Фрося?» — спросил он (он так меня ласково называл. Я часто бывал в его доме, и по вечерам мы много музицировали). Узнав, как было дело, Николай Андреевич взял меня за руку и повел в кабинет к Глазунову. «Он должен учиться, Саша, — сказал он, — его выгонять нельзя! Прошу тебя, позаботься об этом». И я был восстановлен. Римский-Корсаков был удивительно справедливым и добрым человеком, хотя и суровым на вид.

Мне очень жаль, что у меня нет возможности пробыть в Советском Союзе дольше: ждет работа в институте, особенно сейчас, весной. Все же я надеюсь, что еще удастся побывать у вас. В сентябре этого года будет отмечаться столетие Ленинградской консерватории, и я получил любезное приглашение принять участие в этом торжестве. Мне очень хотелось бы приехать, так

X. Судзуки

что, возможно, я ненадолго расстаюсь с вашей страной и моей родиной.

Каковы мои планы на будущее?

Как всегда — работа. И благодаря ее разнообразию я не устаю. Руководство институтом отнимает много времени, и, конечно, еще больше — занятия с учениками. Затем я оркеструю написанный недавно виолончельный концерт, который в будущем сезоне будет исполнять Леонард Роуз. Не так давно мною закончена комическая опера и концерт для фортепьяно с оркестром.

Но особую радость мне доставляет сознание, что я могу помочь молодым талантам найти свою дорогу в искусство.

Еще и еще раз хочется сказать, насколько я счастлив, что побывал в Москве, на конкурсе им. Петра Ильича Чайковского. Надеюсь, что могу сказать вашей стране: «До скорого свидания!»

Зарисовки худ. Ф. Лейн

«Я счастлив, что нахожусь среди вас»

13 апреля в Малом зале Московской консерватории состоялась встреча со знаменитым испанским виолончелистом Гаспаром Кассадо, имя которого стало уже легендарным. Встреча была организована по инициативе М. Ростроповича.

Появившись на сцене, гость сразу привлек к себе симпатии всех присутствующих.

«Дорогие друзья, — сказал Г. Кассадо, — я очень рад встретиться с вами. Собственно, я должен был сделать это еще 50 лет тому назад, когда я был молод и полон сил. В храме виолончельного искусства я лишь одна из колонн, поддерживающих его своды вместе со старой гвардией виолончели: Пятигорским, Марешалем, Майнарди. Сейчас я уже старая колонна времен

Римской империи. Я застал еще ваших знаменитых виолончелистов — Брандукова, Вержбиловича. Теперь же я знаю замечательных артистов — Ростроповича, Шафрана, Козолупову, Кнушевицкого и многих других, фамилии которых мне трудно выговорить. Ваш маэстро Ростропович сияет как солнце на небосклоне искусства, а Герман Титов, побывавший в космосе, захватил, очевидно, с собой оттуда немало звезд первой величины, часть которых мы видели на эстраде во время конкурса. Многие из них станут известны всему миру.

Конкурс — это праздник искусства. И мне необычайно радостно видеть такую молодежь. Я счастлив, что нахожусь среди вас».

М. Ростропович, поблагодаривший Г. Кассадо за теплые слова о советских виолончелистах, заметил, имея в виду аналогию с колонной античного храма, что старинные постройки в отличие от недавно выстроенных стоят века.

Затем гость сыграл несколько пьес («Токкату» Фрескобальди, «Вариации на тему Моцарта» Бетховена, свое сочинение, посвященное Пабло Казальсу, и др.).

Своеобразным антрактом перед сонатой Брамса послужили две забавные «истории» из жизни знаменитого виолончелиста. Он рассказал, как крестьянка испанской деревушки пела темы из Концерта Бетховена, который он учил еще в детстве, и спрашивала маленького Гаспара, показывая на портрет Бетховена, не его ли это бабушка? И о том, как газеты однажды объявили его еще одним свидетелем наполеоновских войн: в программе к концерту датой рождения стоял 1807 год вместо 1897!

И вот виолончельная соната Брамса F-dur. Аккомпанировала виолончелисту его супруга — японская пианистка Чиека Гара. Игра Кассадо отличается необыкновенной свободой. Это непринужденное музицирование, передающее живое дыхание музыки.

Аплодисментам не было бы конца, если бы А. Свешников не напомнил собравшимся, что гостю надо отдохнуть перед вечерним концертом третьего тура конкурса...

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

X. Судзуки

«Я счастлив, что нахожусь среди вас»

Содержание