лодий «Хора» и «Сырба», блестяще, просто виртуозно исполненных!) также ряд мало или почти совсем неизвестных у нас произведений молдавских композиторов.

Так, например, определенный интерес представляет впервые в Москве исполненный хоровой концерт Г. Музическу, крупного хорового деятеля, композитора и пропагандиста молдавской музыки, умершего в 1903 году. Трехчастный концерт, построенный по классическим канонам, — своеобразный гимн природе и человеку. Концерт превосходно был исполнен капеллой.

Интересно было знакомство и с сочинениями Р. Палади (динамичная шуточная песня «Молот и челнок»), Т. Флондора (лирическая миниатюра «Засыпающие птички»), Сканделли (характерная песня «Курочка»), Е. Кока («Дойна ноуэ»), К сожалению, не порадовала песня с ответственным названием «Родина», написанная молодым и несомневно одаренным Э. Лазаревым. Очевидно, оказалась известная поспешность и недоработаняость в выборе интонационных средств.

Капелла превосходно спела «Тамбурин» Дебюсси, сохранив тонкость стиля и узорность фактуры.

Хоры Шостаковича («Смолкли залпы запоздалые») и Свиридова («Повстречался сын с отцом») прозвучали несколько академично, излишне сдержанно.

Темперамент дирижера и искусство капеллы проявились в трактовке венгерской песни «Журавли» (обработка О. Тактакишвили) и особенно в исключительно интересном, мастерски скомпонованном хоре К. Шимановского «Кто стучится там?». Последнее произведение позволяет смело сказать: в возможностях «Дойны» интерпретация хоровых сочинений любой сложности.

К «Дойне» следует и в дальнейшем предъявлять максимальные художественные требования и в подборе голосов, и в отборе репертуара, и в более чеканной отработке стилистических приемов.

«Дойна» вышла в первый ряд советских хоровых коллективов, об этом хочется с гордостью и радостью оказать во весь голос.

Георгий Поляновский

Е. Гилельс и Л. Коган

Этот вечер был одним из интереснейших в текущем сезоне. И не только потому, что такие ансамбли редко появляются на концертной эстраде. Привлекала программа, содержавшая две замечательные премьеры: сонаты для двух скрипок Эжена Изаи и М. Вайнберга, а также давно не исполнявшиеся произведения Телемана, Леклера, Шпора.

Первую каноническую сонату Телемана, Соль-мажорную и До-мажорную сонаты Леклера отличают не только превосходная музыка, богатство полифонии, но и высокое искусство, с каким использованы выразительные возможности инструмента. В особенности сонаты Леклера требуют поистине виртуозного владения техникой штрихов и исполнения мелизмов. Все это было в интерпретации Е. Гилельс и Л. Когана, игравших классически ясно, просто, с глубоким чувством стиля. Увлеченно, в благородной манере исполнили артисты Первый дуэт Шпора. Эта мелодичная, романтическая по настроению пьеса одно из тех сочинений Шпора, которые сохранили свою художественную ценность до наших дней.

Захватила и взволновала слушателей соната М. Вайнберга. Как и в других его сочинениях (а их так много появилось за последние годы!), в этой музыке самобытная индивидуальность композитора проявляется буквально во всем: в мелодике, гармоническом строении, развитии тем. Яркие эмоциональные образы, строгость формы, немногословие, превосходное использование ресурсов двух скрипок (например, в полифонических эпизодах создавалось впечатление, будто звучит многоголосый струнный ансамбль!)... Вполне понятно, что Е. Гилельс и Л. Коган горячо полюбили сонату — аудитория сразу же ощутила искреннюю воодушевленность исполнителей. Как это важно для успеха нового сочинения! Первая часть сонаты — тема с вариациями русского склада. Следующей за ней поэтичной сицилиане предпослано вступление, речитатив, основанный на теме первой части. В финальном рондо преобладают светлые пасторальные настроения. Блистательно было сыграно это очень трудное произведение.

Концерт закончился сонатой Изаи, никогда и нигде ранее не звучавшей. Написанная в 1915 г., она до последнего времени находилась в архиве Габриэля Изаи, сына гениального бельгийского скрипача. Е. Гилельс и Л.Коган играли сонату по рукописи и правдиво передали своеобразие изящной музыки. Подобно многим сочинениям Изаи, соната для двух скрипок — важный вклад в концертный репертуар.

Выступление Е. Гилельс и Л. Когана доставило слушателям большую радость, вызвало чувство сердечной благодарности к артистам, позволившим узнать в этот вечер столько нового и хорошего...

М. Фихтенгольц

Музыка Метнера

Исполнение метнеровских произведений нашими пианистами уже имеет свою историю. Их играли К. Игумнов и Г. Нейгауз, Л. Оборин и В. Софроницкий. Полна звукового очарования интерпретация Соль-минорной сонаты (соч. 22) у Э. Гилельса. Глубокую трактовку Третьего концерта показала Т. Николаева. Однако наиболее ревностным пропагандистом фортепьянного Метнера был безвременно скончавшийся А. Шацкес, поистине влюбленный в благородство образов и мелодическую красоту метнеровекой музыки, в совершенство ее формы, в сдержанную манеру высказывания. В течение многих лег А. Шацкес систематически давал концерты из сочинений Метнера. Жаль, что в наши дни этот замечательный композитор — редкий гость в

концертных программах. В какой-то мере этим и объясняется живой интерес к метнеровскому вечеру молодого пианиста Юрия Понизовкина, сыгравшего «Сонату- воспоминание», четыре сказки (соч. 38), «Утреннюю канцону», «Трагическую сонату» и «Вторую импровизацию». Исполнитель раскрыл красоту и образное богатство музыки, ее стилистические особенности; играл он с тонкой нюансировкой и виртуозной свободой.

«...Все должно выходить, рождаться из тишины», — писал сам Метнер. Вот это обаятельное рождение музыкальной мысли из чуткой тишины, суровую самоуглубленность выражения, строгость и камерность лирического повествования, графическую четкость мелодического рисунка и изысканную вязь нередко полиритмической и многоплановой фактуры метнеровских пьес Ю. Понизовкин сумел (бережно донести до слушателей. Сильное впечатление оставила увлекательно сыгранная сюита (соч. 47) — «Вторая импровизация». Чуть скованно прозвучала «Соната-воепоминание». Есть у пианиста уменье ярко представить себе программные образы «сказов» и «былей», которые, как писал о Метнере Г. Нейгауз, «...так и просятся на слова, хотя, как всякая хорошая музыка, совершенно не нуждаются в них».

Надо надеяться, что в последующих выступлениях Ю. Понизовкина его незаурядное дарование и художественная индивидуальность проявятся во всей полноте.

В. Дельсон

Л. Мельникова

Программа концерта солистки Московской государственной филармонии Лидии Мельниковой состояла в основном из классических произведений и на первый взгляд поражала своей многостильностью. Оперные арии Верди, Бизе, Сен-Санса, Танеева и Чайковского; романсы Шуберта, Брамса, Респиги, Балакирева, Чайковского и Рахманинова; песни Равеля, Шостаковича, Прокофьева. Однако в этом смешении — внутренняя закономерность. Выбрано то, что позволяет показать слушателю своеобразное дарование певицы.

У Лидии Мельниковой красивый голос полного диапазона, mezzo voce и pianissimo позволяют артистке выразительно исполнять разнообразный репертуар. Но наиболее близки певице произведения драматического плана. В этом мы убеждаемся, слушая сцену гадания из оперы «Кармен» Бизе, речитатив и арию Клитемнестры из оперы «Орестея» Танеева, речитатив и арию Любаши из оперы «Царская невеста» Римского-Корсакова. Особенно хочется отметить сцену графини из оперы «Пиковая дама» Чайковского.

Характерные интонации, присущие испанским народным песням, согретые душевной взволнованностью, звучат в песне Шостаковича «Прощай, Гренада» и в «Испанской песне» Равеля. Изящно была исполнена индейская песня «На берегу» Льеранса. Тонко почувствовала Мельникова колорит произведения Респиги «Туман». Драматично и вместе с тем напевно прозвучала песня Девушки из кантаты «Александр Невский» Прокофьева.

Хорошо передает певица «Приют» Шуберта, «Тебя не видеть больше» Брамса. Сохраняя строгость стиля, она не прибегает к «исполнительской эффектности», отвечающей только дешевому вкусу. Восторженным чувством напоен романс Чайковского «День ли царит». Просто, но убедительно раскрывает Л. Мельникова романс Рахманинова «Не может быть» (на смерть В. Комиссаржевской) . Высокого признания заслуживает пианист Б. Абрамович (вся программа была им исполнена «наизусть»), подлинный мастер ансамблевого искусства.

Ирма Яунзем

Второе рождение Серенады Глинки

В концертном зале музыкально-педагогического Института им. Гнесиных была впервые исполнена Серенада М. И. Глинки на темы оперы Доницетти «Анна Болейн».

История этого сочинения в высшей степени интересна. Долгие годы о нем знали только по «Запискам» Глинки, где композитор подробно рассказал о возникновении и первом исполнении Серенады, но, увы, сама Серенада нам была неизвестна. Правда, имелись указания, что она была опубликована миланским нотоиздателем Дж. Рикорди, но ни автограф, ни печатное издание не были обнаружены ни в одном из хранилищ. И лишь три года назад произведение, считавшееся безвозвратно утраченным, стало нам известно.

Большую помощь советским музыковедам оказал директор Болонской коммунальной библиотеки им. Дж. Мартини профессор Наполеоно Фанти, который нашел один сохранившийся экземпляр печатного издания Серенады Глинки в библиотеке Музыкального лицея им. Орацио Векки в Модене и выслал в СССР снятый с него микрофильм. «Серенада на некоторые мотивы из оперы «Анна Болейн» для фортепьяно, арфы, валторны, фагота, альта, виолончели и баса сочинена и посвящена синьорам Чирилле Камбьяджо и Эмилии, сестрам Бранка, М. Глинкой...» — так выглядит полное заглавие; и приписка: «Если зал маленький, бас можно опустить».

Таким образом, Серенада может исполняться либо как септет, либо как секстет.

Нельзя не сказать здесь о большой и тщательной редакционной работе Б. Штейнпресса, принимавшего деятельное участие в розысках Серенады и опубликовавшего ее в1961 году в 4-м, дополнительном, томе полного издания сочинений Глинки¹.

_________

¹ Рикорди опубликовал только отдельные партии; в партитуру они были сведены редактором. Кроме того, в издании Рикорди имелись многочисленные ошибки и неточности.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка