Выпуск № 5 (282) | 1962 - страница 49

чем он с радостью поведал Максакову. «Я даже заплакал, — сказал он, — так она сегодня пела». А Макс Карлович ему ответил: «Ваша жена сегодня была не в форме, голос ее звучал в «затылке», и, если ей не сказать сейчас правды, она закрепит свое неправильное ощущение и это кончится трагически». К сожалению, он оказался прав, певица быстро сошла со сцены.

Особенность Максакова как руководителя была в том, что он умел объединить коллектив общей задачей. Ценя всех работников театра начиная от костюмеров и рабочего сцены до премьера, он заражал всех любовью к искусству, и о нем до сих пор живет память не только как об певце-актере, но и как о прекрасном организаторе и чутком человеке.

Уже в начале занятий с Максом Карловичем мне открылся его «секрет» голосоведения. Главная задача Максакова состояла в том, чтобы заставить меня отвыкнуть от привычки, выработанной в хоре, пользоваться грудным регистром на протяжении почти двух октав, а также научить не перегружать дыхание. Первое я усвоила быстро, как только поняла, что у женских голосов существует микст, а вот с перегрузкой дыхания я мучилась несколько лет. Максаков утверждал, что для легкого, естественного звучания достаточно малого вдоха на вокальную .фразу любой продолжительности. Надо только научиться удерживать выдох и уметь хорошо пользоваться резонаторами. «Вот и все», — говорил он. Это «все» я старалась мучительно познать. Оказалось, что петь естественно и просто — самое трудное дело. В начале занятий у меня диапазон был очень коротким: fa второй октавы я уже достигала с трудом. После трех месяцев работы диапазон моего голоса вырос до si бемоль второй октавы.

Максаков был требователен не только к другим, но в первую очередь к самому себе. Желая проверить правильность своего метода, он пригласил дирижера В. В. Целиковского, чтобы он меня прослушал. Этот выбор был сделан прежде всего потому, что Целиковский знал меня с детских лет. Услышав от него восторженный отзыв, Максаков продолжал со мной заниматься, чтобы подготовить к поступлению в Московскую оперу Зимина.

Для подготовки к этому ответственному шагу он счел целесообразным организовать гастроли в нескольких городах: Саратове, Самаре, Тамбове и других, а также концерты, в программы которых специально для меня была включена сцена из «Аиды» («Судилище»). Эту сцену я пела с Н. Великановым, впоследствии поступившим в театр Вл. И. Немировича-Данченко.

Так мы все втроем и приехали в Москву. В театре Зимина мы попали на спектакль «Мазепа»: певцы мне понравились, особенно Петрова-Званцева — Любовь и Павловская — Мария. Но спектакль в целом не произвел впечатления; после Астраханской оперы он выглядел бледно, и я отказалась от мысли пробоваться в этом театре. Тогда Максаков решил показать меня В. А. Лосскому, который в то время был главным режиссером Большого театра.

Впоследствии Лосский рассказывал, как он был смущен, когда Максаков отрекомендовал меня как свою жену и талантливую певицу и попросил прослушать; Лосский подумал: «Дело плохо — Макс влюблен, значит, жена неталантлива». Поэтому он решил сам прослушать меня, обойдя художественный совет, чтобы в случае неудачи не огорчать Макса Карловича.

Правда, Максаков хотел только, чтобы Лосский со мною познакомился. Он был уверен, что до Большого театра я еще «не доросла», что мне необходимо поработать на периферии. Но все неожиданно получилось иначе!

Я очень понравилась Лосскому (пела с Великановым сцену «Судилища»), и он сразу, на свой риск, решил (благо это была его постановка) назначить мне дебют в «Аиде» через месяц. Вот ужас! Такого результата не предвидел даже Максаков, но — была не была! — мы согласились!

И вот для меня наступила горячая пора. Незабываемое впечатление произвел на меня В. И. Сук. К нему располагала уже его пресимпатнчная внешность: он был такой уютный, седенький, с розовым цветом лица, с ласковым, спокойным взглядом. И вот первая репетиция: Держинская — Аида, Евлахов — Радамес, Савранский — Амонасро. Редкая красота звучания голосов, точные и меткие указания Сука перенесли меня или, лучше сказать, вознесли меня на вершину искусства, и я поняла: вот это театр, вот это певцы! Вот это дирижер! Все было крупно, широко, масштабно — ничего мелкого, дешевого. В перерыве я записывала себе в книжечку указания дирижера, так как по неопытности многое не могла схватить сразу. Придя домой, я эту книжечку подала Максакову и попросила объяснить, что от меня хочет дирижер. Все требования Сука я выполнила. И, несмотря на некоторый холодок со стороны дирижера, я все-таки окончательно «растопила» его на оркестровой репетиции. Спектакль же полностью примирил его со мной.

Дело в том, что Вячеслав Иванович не сразу поверил в мои способности: уж слишком у меня был девический вид. Но после спектакля он был одним из первых, кто хорошо отозвался обо мне:

Орфей

«Ну, что же, девочка музыкальна, — сказал он, — и на всякий случай принять ее в театр надо». Фразу «на всякий случай» Макс Карлович часто вспоминал, когда мне пришлось срочно учить партию Ортруды в «Лоэнгрине», а затем Кармен. Дело в том, что Ксения Георгиевна Держинская в это время готовила Маргариту в «Фаусте» и неохотно пела Ортруду, требовавшую напряжения всех сил. Сук учел это и ввел меня в спектакль. Чтобы облегчить мне партию, он ее в некоторых местах пунктировал. Ортруду я очень полюбила. Во-первых, выступать вместе с Неждановой, Собиновым, Савранским, Политковским в спектакле, которым дирижировал В. И. Сук, ставил В. А. Лосский, оформлял Ф. Ф. Федоровский, было большой честью, а трудность исполняемой партии держала мое внимание всегда в напряжении. Это меня окрыляло (мне поверили!). Слово Сука в театре было законом. Так я завоевала право на ведущие партии, несмотря на свою молодость.

Имея в «портфеле» партии Амнерис и Ортруды, я начала работать над Кармен. Здесь у меня получилась некоторая заминка. После «Аиды» и «Лоэнгрина» меня вызвала к себе директор Большого театра Елена Константиновна Малиновская и, похвалив за удачный дебют, предложила выступить в «Кармен», дав для подготовки... два месяца! На «всякий случай», между делом, я все-таки выучила Кармен еще в Астрахани, но, получив предупреждение Максакова — повременить с этой партией, — ответила Малиновской, что петь Кармен буду только через год. Мои слова повергли ее в удивление и даже страх, так как «Кармен» была только что поставлена, а исполнительница главной партии Тихонова не имела дублерши. Спектакль поэтому часто стоял под угрозой отмены, что тогда считалось чрезвычайным происшествием; к тому же это был пока единственный спектакль дирижера А. М. Лазовского, только что поступившего в Большой театр. Но все же я осталась непреклонной, сознавая, что спешка с такой серьезной партией ни к чему хорошему не приведет.

Каждый спектакль выматывал у меня все силы. Например, в «Лоэнгрине», благодаря большому перерыву между вторым и последним актом, я умудрялась выспаться в своей артистической комнате, иначе у меня не хватило бы физических сил для финала. Один костюм Ортруды в первом акте весил килограммов 20, а ведь все действие, длившееся ровно час, я проводила, что называется, «на ногах». Сама я весила тогда всего 40 килограммов, а еще приходилось соблюдать строгий режим дня и много заниматься дома. Как же было не уставать! Восемь первых лет я не знала другой дороги, как от дома до Большого театра. В конце концов я «взбунтовалась» и заявила Максакову, что не хочу заниматься еще вечерами. Наконец мы стали «укладываться» со своими занятиями только в утренние часы, что дало возможность мне бывать в концертах и театрах.

В Большом театре я проработала год. Когда сменилось руководство — вместо Малиновской на должность директора вступил режиссер И. Лапицкий, — при заключении договора мы с ним почему-то не поладили (видимо, не поняли друг друга) и я, придя домой, заявила, что в Большом театре работать больше не хочу. Тогда было принято перед каждым сезоном заново заключать договоры с солистами; певцы волновались в ожидании условий и, возможно, именно это мешало, им порой находить с дирекцией общий язык. М. К. Максакова в это время пригласили в качестве художественного руководителя в Одесский

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Орфей

Содержание