Выпуск № 4 (281) | 1962 - страница 66

Значительное место в эстетических воззрениях Шимановского занимает проблема народности. З. Лисса высказала мысль по поводу условности принятого среди польских музыковедов деления творчества Шимановского на три стилистических периода, из которых последний называют «национальным» («okres narodowy»), что все творчество Шимановского, а не только те произведения, в которых он обращается к фольклору польских горцев, является национальным.

Эта мысль представляется нам заслуживающей внимания тем более, что она соответствует эстетическим иcканиям композитора, который на всем протяжении деятельности считал одной из своих наиважнейших целей создание собственного стиля в польской музыке. В письмах, статьях и выступлениях Шимановского, написанных в разные годы, содержатся многочисленные подтверждения этого.

Особенно глубоко проблема народности занимала композитора в последний период творчества, начало которого обычно связывают с сочинением цикла песен на слова Юлиана Тувима ор. 45 (1921). В 20-х и 30-х годах Шимановский изучает музыкальный фольклор польских горцев Подгаля и на этом материале создает ряд блестящих сочинений. В своем интересе к народному творчеству Шимановский не был одинок. Его поддерживали и воодушевляли в этом горячие энтузиасты, такие, как писатель Владислав Оркан, этнографы Юлиуш Зборовский — директор Татранского музея и Станислав Мерчинский, к сборнику которого «Музыка Подгаля» Шимановский написал предисловие, музыковед Адольф Хибинский, художники Зофья и Кароль Стрыенские. Утверждая органичность связи профессиональной музыки с народным творчеством, Шимановский выступал против ложной народности, против того, что он называл «экзотизмом стиля», «компромиссами академической народности». В одном из писем 1910 года мы читаем: «Ох, эти отвратительные обработки, эти обереки, эти “дана-дана”, — это проклятье нашего искусства».

Шимановский неоднократно подчеркивал, что народный характер творчества того или иного композитора определяется не цитатами из фольклора, а самим содержанием музыки. В этом смысле образцом органического освоения национальных традиций для него был Шопен. В четырех статьях Шимановского о гениальном музыканте, особенно в самой значительной из них, напечатанной в 1923 году в журнале «Скамандр», подчеркивается его непреходящее значение для польской музыкальной культуры и необходимость возрождения шопеновских традиций.

Великий пример того, как надо бороться за создание национального искусства, Шимановский видел в русской музыке. Упрекая польских композиторов за то, что они отошли от путей, намеченных Шопеном, Шимановский ссылался на Балакирева, Серова, Римского-Корсакова, Рахманинова, Скрябина, в творчестве которых он ясно усматривал следование Глинке.

B русской музыке первых десятилетий XX века Шимановскому одно время был ближе всего Скрябин (до Пятой сонаты). Скрябин и Шимановский были не только людьми одного поколения, но и родственными художественными натурами. Их сближало родство мироощущения, общий для обоих художников высокий эмоциональный тонус, их «экстазность»¹.

Заслуживает внимания трактовка Шимановским проблем взаимосвязи национального и интернационального в искусстве. Великий польский композитор был противником национальной ограниченности в творчестве. Он полагал, что интернациональный элемент естественно возникает из национальной специфики, что в подлинном искусстве всегда есть общечеловеческое содержание, даже если художник пользуется сугубо национальной формой. В беседе с корреспондентом газеты «Советское искусство» во время пребывания в СССР в ноябре 1933 года польский музыкант говорил, что особенно любит Мусоргского именно потому, что он «так национален в своем своеобразии и так интернационален в своих глубоких музыкальных идеях»².

Программным эстетическим выступлением Шимановского является его работа «Воспитательная роль музыкальной культуры в обществе» (1930), в которой композитор излагает свое отношение к проблеме, волновавшей его многие годы.

Шимановский видит в музыке великую силу в воспитании народа, он провозглашает ее основным орудием в борьбе с темнотой и бесправием. Это неминуемо приводит его к идеалистическому выводу, который был характерен для многих философов и художников прошлого (например, Ф. Шиллеру). Подобно им, Шима-

_________

¹ На это обращает внимание биограф композитора Станислав Голаховский. Golachowski S. Karol Szymanowski. Р W М, 1958, s. 15–16.

²Следует отметить, правда, что впоследствии, в 1933 году, Шимановский говорил о том, что ему гораздо ближе Чайковский и кучкисты, чем Скрябин («Советское искусство», 1933, 13 ноября).

новский предлагал лечить «самые болезненные раны общества» не ростам классового сознания, не революцией против эксплуататоров, а... музыкой.

В такой абсолютизации музыки проявилась еще одна черта, связывающая польского композитора со Скрябиным. Есть глубокий смысл в том, что к такому пониманию неизбежно приходят художники, прогрессивные по своим убеждениям, но далекие от классовой борьбы пролетариата и поэтому не способные понять перспективы исторического развития. Достаточно сравнить рассуждения Шимановского о «макрокосмосе» музыкального коллектива и «микрокосмосе» государства, о музыкально-исполнительском коллективе как «прообразе всякой общественной организации» с идеями автора «Предварительного действа», чтобы почувствовать глубокое внутреннее родство этих концепций...

В работе Шимановского поставлен еще один вопрос, представляющий сегодня особый интерес для социалистического искусства, — это размышление ее автора об этической сущности музыки. Обращение к такой проблеме в условиях идейно-политической борьбы 20–30-х годов показывает несомненное превосходство польского композитора перед многими теоретиками европейского искусства тех лет, обычно обходивших ее в своих трудах и выступлениях.

Шимановский формулирует три характерные черты музыкального искусства, определяющие, по его мнению, его нравственную сущность: «бескорыстие», «преданность идее, находящейся вне непосредственной полезности»; объединяющая сила музыки и ее организующая сила, сплачивающая исполнителей и слушателей в общем переживании.

Развивая эти положения и анализируя различные явления из истории музыки, автор приходит к выводу о преобладании в музыкальном творчестве этического момента над эстетическим. Самое яркое проявление этого Шимановский видит у Бетховена.

В своих теоретических работах Шимановский не обходит одну из важнейших проблем современной эстетики, проблему содержания и формы в музыкальном творчестве. В разных статьях и даже в письмах Шимановский не устает повторять, что недопустимо игнорировать единство содержания и формы. Антитеза между этими понятиями, по его мнению, не существует и в реальной действительности.

Утверждая определяющую роль содержания, композитор справедливо полагает, что форма не есть нечто самоценное. Он называл «абсурдным по существу» критическое суждение, вроде: «такой-то хорошо овладел формой симфонии, но музыкальное содержание ее ничтожно и не имеет серьезной ценности». «Нет симфонии вообще, — писал Шимановский, — нет симфонии как прототипа, как “платоновской идеи”, существует же только материальное выражение определенной творческой идеи, реализованной лучше или хуже».

По мнению композитора, художественная форма настолько неразрывно связана с содержанием, что, по сути говоря, уже неповторима. Эта мысль привела Шимановского к выводу о невозможности, например, возврата романтизма, как художественного направления.

Словно к современным теоретикам музыкального модернизма, в том числе и к некоторым польским критикам, обращены слова Шимановского о том, что при оценке музыкального произведения нельзя исходить только из особенностей композиторской техники и выразительных средств. Тональность, атональность или политональность не могут быть сами по себе исходными данными для критической оценки сочинения.

Особенно близко нам страстное выступление Шимановского против посредственности в творчестве. Широчайшим массам людей, говорил он, нужна не подделка под искусство, не халтура («tandeta»), а подлинное искусство. Посредственность Шимановский считал разлагающим началам, которое наносит урон человеческому чувству прекрасного. Композитор полагал, что «в человеческих силах противопоставить этому разлагающему началу подлинное искусство».

Богатое и многообразное творческое наследие Шимановского представляет не только исторический интерес. Оно не потеряло и своей эстетической ценности. Поэтому хотелось бы, чтобы музыка Шимановского чаще звучала на наших концертных эстрадах, чтобы пианисты, скрипачи, вокалисты и дирижеры включали бы в свой репертуар произведения этого замечательного композитора, чтобы хореографы заинтересовались превосходным балетом «Харнаси».

Кароль Шимановский являет собой замечательный пример для нового поколения музыкантов стран социалистического лагеря, прежде всего для композиторской молодежи братской Польши.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание