БИБЛИОГРАФИЯ

Пошлость стотысячным тиражом

Р. ГРУБЕР

Перед нами книга Б. Г. Кремнева «Бетховен» с хорошо подобранными и отпечатанными иллюстрациями, изданная массовым тиражом.

Хотелось бы надеяться, что и содержание этой книги отвечает важной, благородной задаче — правдиво, ярко запечатлеть облик одного из величайших композиторов.

К сожалению, ознакомление с работой Б. Крайнева создает обратное впечатление.

Первое, что бросается в глаза, — это развязный тон изложения, погоня за дешевой сенсацией. Автор нарочито выбирает непринятые в литературном обиходе обороты, желая, по-видимому, скопировать характер народных образных выражений, «приблизив» тем самым книгу, к уровню «широкого читателя». На странице 130 автор книги пишет, что Бетховен «ненасытно и взахлеб работал, создавая свою оперу»¹; на странице 268 Бетховен несправедливо подозревает даже самых близких людей «в злочинных кознях» и т. д.

Утрированно обрисован своеобразный облик Бетховена: всячески подчеркивается, например, «медно-красный» цвет его лица. По Кремневу, Бетховен едва ли не буян, который то «рычит», то «вне себя от ярости» «костит Гайдна» (дела шло о размолвке между Гайдном и Бетховеном на почве различия их идейно-творческих позиций). На многих страницах расписывается ссора Бетховена с женой брата, Бетховен обрисован тут как «изверг», превративший жизнь брата в сущий ад.

Мелодраматически изображен эпизод, где Бетховену предложили сократить оперу «Фиделио»: разъяренный Бетховен гремел: «Немедленно отдайте партитуру!» «"Я пишу не для толпы... я пишу для образованных!" — взревел Бетховен».

Приводя эту фразу, автор должен был бы пояснить, что под «толпой» Бетховен разумел мещан-филистеров, а не немецкий народ, которому всю жизнь честно служил великий народный композитор.

Более чем свободно Кремнев обращается с многими фактами. Так, например, он заявляет, будто Бетховен часто бывал у генерала Бернадетта в бытность его послом французской республики в Вене. Между тем если установлен факт посещения Бетховеном Бернадотта (на это есть указание в позднем письме Бетховена Бернадотту в 1823 году), то отсутствие какого-либо упоминания о Бетховене в воспоминаниях самого Бернадотта, а также его приближенных никак не дает основания считать Бетховена частым посетителем салона Бернадотта.

Нельзя сказать, что у Кремнева отсутствует характеристика окружавших Бетховена друзей, учеников и учениц; в книге мелькают имена Вегелера, Риса, Шиндлера, Беттины Арним, Амалии Зебальд, Джульетты Гвиччарди и многих других. Досадно, однако, что описание личной

_________

Б. Г. Кремнев. «Бетховен», «Молодая гвардия», 1961, тираж 115 000 экземпляров, редактор Г. Померанцева.

¹ Разрядка здесь и далее моя, — Р. Г.

жизни Бетховена сдобрено возмутительной порцией гнусной пошлятины. Несколько примеров.

При знакомстве в Теплице с певицей Амалией Зебальд композитор, по словам Кремнева, «приметил статную девушку с высокой и тонкой талией и сильной красивой шеей, которую не портили даже две резко обозначенные жилы...» На прогулке Бетховена с Амалией Зебальд в парке писатель считает нужным указать, что Амалия «не замечала долгих и ласково-назойливых взглядов встречных мужчин» (стр. 202).

Не щадит Кремнев и Бетховена-юношу, со смаком расписывая, как в комнату спящего Бетховена якобы вошла служанка: «По комнате струился запах — пряный, как мята, и резкий, как мускус, дурманящий голову, парализующий волю и разжигающий кровь, — запах женского тела» (стр. 35).

На страницах 98–99 автор уделяет немало места взаимоотношениям Бетховена и его ученицы Джульетты Гвиччарди. Кремнев пишет: «Она [Джульетта] любила Бетховена... И она решила отдать Бетховену то, что по праву любви принадлежало ему, а не случайному и неведомому мужчине...» Далее автор книги следующим образом описывает встречу Бетховена с Джульеттой: «...Бетховен... подошел к креслу, остановился за спиной Джульетты... две руки обвили его шею... Джульетта запрокинула голову, и на него снизу в упор глядела отталкивающе уродливая маска: два немигающих глаза, обведенных снизу ободками бровей, а под ними пустая белая поверхность, и лишь где-то совсем вверху, над двумя круглыми отверстиями, зияла длинная расщелина рта».

Через несколько строк читаем: «Ему [Бетховену] стало не по себе... и теперь вплотную к нему оказалось ее лицо, снова знакомое и желанное. Его обожгла невыносимо яркая вспышка... а потом уже не видел ничего, а лишь чувствовал дрожь, охватившую ее. И он не понимал, отчего она дрожит — то ли от страха перед тем, что должно вот-вот свершиться, то ли от нетерпения».

Так Кремнев пытается установить «полную близость», имевшую место якобы между Бетховеном и его ученицей. Не всегда Кремнев позволяет себе в таких описаниях размахнуться на полную страницу: он предпочитает едва ли не на каждой странице мимоходом отмечать то «жгучие, полыхавшие темным пламенем глаза» и «ямочки на смуглых щеках» Жозефины Брунсвик (стр. 305), то «печально-умоляющие глаза и вздохи» певицы Зонтаг (стр. 266), то «огнеглазую» графиню Эрдёди (стр. 241), между прочим одну из самых передовых женщин Австрии, подвергшуюся за свои убеждения высылке за пределы империи.

Известно, как любил Бетховен уединенные прогулки по лесам и полям в окрестностях Вены. Здесь в общении с природой он вынашивал свои замыслы. Но и тут Кремнев считает нужным рассказать о «пикантном» эпизоде, якобы случившемся с Бетховеном в новогоднюю ночь при возвращении с такой прогулки: «...ткнувшись головой во что-то мягкое, он [Бетховен] остановился и поднял глаза. Впереди стояли двое — парень и девушка. Они целовались» (стр. 79). Автор укоризненно добавляет, что таким образом композитор вспугнул любовную парочку, которая стояла в обнимку на мостовой.

Приведенных примеров достаточно, чтобы понять, как извращенно рисует Б. Кремнев интимные стороны жизни Бетховена. И вот — «обобщения». На странице 80 читаем: «Женщины! Их было множество, и их не было ни одной. Не он ли искал их беспрестанно, безудержно, безнадежно?» И еще: «Красивые женщины нравились ему [Бетховену]. И он нравился им. Стоило ему появиться в обществе, как он ловил на себе их взгляды — и робкие, и назойливые, и зовущие, и многообещающие» (стр. 48).

Внутренний мир 42-летнего Бетховена Кремнев «характеризует» следующими словами: «Он восторгался, страдал, нетерпеливо ожидал, радовался, негодовал. Его вновь терзало беспокойство, мучительное и сладостное, враждебное равнодушию, холодной и липкой слизью обволакивающему (!) души стареющих людей» (стр. 204).

Где же, спрашивается, раскрыто отношение Бетховена к задачам своего искусства, к вопросам философии, к религии; где факты участия Бетховена в национально-освободительном движения австрийского и немецкого народа против диктатуры Наполеона? Где затронуты темы: Бетховен и народная музыка, Бетховен и его предшественники (например, Гендель) и современники (Керубини)?

Кремнев даже не упоминает о знаменательном движении второй половины XVIII века в Германии «Буря и натиск», сильно повлиявшем на творчество Бетховена и объясняющем нам национальные истоки его передовой идеологии.

Можно подвергнуть критике и субъективно-описательные высказывания Кремнева о наиболее значительных произведениях Бетховена.

В некоторых своих характеристиках музыки Кремнев далеко оставил позади многих любителей субъективно-описательного «анализа». Вот

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

БИБЛИОГРАФИЯ

Пошлость стотысячным тиражом

Р. ГРУБЕР

Содержание