Выпуск № 7 (272) | 1961 - страница 63

«Дон Жуан» Моцарта, где Прайс пела Донну Анну. И здесь она была первой на общем холодновато-академическом фоне (дирижировал Карл Бём); исполнителю главной роли Джорджу Лондону не хватало легкости, блеска, сценической и вокальной гибкости.

Судя по «Трубадуру», «Дон Жуану», «Турандот», театр «Мет» — типичный театр премьеров, выставка мировых знаменитостей. Главное для публики — это встреча с очередной прославленной звездой; проблемы ансамбля, режиссуры, театрального образа не играют столь важной роли.

Нерентабельные названия, как правило, быстро сходят с репертуара. Мы видели два подобных спектакля, поставленные, видимо, скорее для «широты ассортимента», чем для удовольствия публики: «Электру» Штрауса и «Воццек» Берга. Это чувствовалось, в частности, и в прохладной реакции слушателей... Но оба они небезынтересны. В «Электре» прекрасно исполняли труднейшие центральные партии Инге Борх (Электра) и Джен Мадейра (Клитемнестра). Неврастеническое неистовство штраусовской трагедии было передано со всей возможной силой и размахом. В «Воццеке» (который удалось поставить благодаря меценатской поддержке одной богатой фирмы) верно выдержан стиль и тщательно соблюден ансамбль. По мере приближения к трагической развязке чувствовалось, как сильная, хоть и болезненная эмоциональность музыки Берга оттесняет на второй план экспрессионистский излом и нарочитую гротескность. В обоих спектаклях ощущались твердая рука и солидный опыт гастролирующих дирижеров (Розеншток, Бём). И все же из двух национальных влияний, скрещивающихся в спектаклях «Мет», явно побеждает влияние итальянское. Временами казалось, что мы присутствуем на римской или миланской постановке, импортированной в Нью-Йорк из-за океана.

Внешне Метрополитен-опера представляет собой импозантную и не очень уютную громадину с шикарной позолотой лож и большими загонами для стоячих мест. Билет в партер стоит 10 долларов, а самое дешевое место в пятом ярусе — 1,75 доллара. Фойе скучные, лишенные какой-либо художественной прелести (здесь торопливо пьют кока-колу и просматривают роскошно изданные рекламные буклеты). В театре можно не раздеваться и входить в зал когда угодно во время действия. Мы с удивлением увидели, что знаменитый партер «Мет», который кто-то назвал «бриллиантовой подковой», завален шубами и плащами, как самый стандартный кинозал...

Леонтина Прайс в роли Леоноры
(«Трубадур» Верди)

В сравнении с Метрополитен-опера другой музыкальный театр США — «Нью-Йорк сити балет» — выглядит значительно более «модерным». Здесь и репертуар более «радикальный», и публика более снобистская, а в фойе устроена выставка-распродажа абстракционистских картин, составляющая достойный антураж для модернистской хореографии (мне запомнился совершенно пустопорожний белый овал стоимостью в... 400 долларов). Два сравнительно небольших коллектива, играющие по очереди в старом и неудобном театре «Сити центр» («Нью-Йорк сити балет» и «Нью-Йорк сити опера»), находятся под официальным покровительством городских властей и, поддерживаемые богатыми меломанами, рискуют ставить новинки. В «Нью-Йорк сити опере» недавно был поставлен «Ревизор» западногерманского композитора Вернера Эгка (по Гоголю). Музыка Стравинского, Веберна, Айвза и более молодых модернистов широко звучит на сцене «Нью-Йорк сити балета».

Этот молодой театр, возглавляемый балетмейстером Джорджем Баланчиным, является как бы американским потомком давно умершего дягилевского балета (сам Дж. Баланчин, или, точнее, Георгий Баланчивадзе, в прошлом окончил хореографическое училище в Петрограде и некоторое время работал в труппе С. Дягилева). Среди меценатов, подкармливающих Нью-йоркский балет, — самые богатые семьи Америки: Морганы, Ротшильды, фонд Вандербильда. Дж. Баланчину удалось собрать талантливых американских артистов, в большинстве своем молодых. Имена Дианы Адамс, Патриции Уайльд, Мелиссы Гайден, Аллегры Кент и других талантливых балерин завоевывают известность.

Каждый спектакль баланчинской труппы, как правило, состоит из четырех одноактных балетов, рассчитанных на самые разнообразные вкусы: сперва что-нибудь из классики, затем один-два опуса типично модернистских и, наконец, в качестве десерта — нечто полегче, вроде «Модерн-джаза» или композиции из популярных американских маршей. Из классики показывают: Вариации из «Дон Себастьяна» Доницетти, «Лебединое озеро» Чайковского (второй акт, обновленный Баланчиным), балет на С-dur’ную симфонию Бизе, балет на вальсы Брамса, фрагменты из балетов Делиба, Глазунова. Несомненно, Дж. Баланчин — очень своеобразный, интересный мастер, с большой выдумкой и смелой фантазией. Он много экспериментирует, стремясь обновить современную хореографию, преодолеть академические штампы, расширить репертуар. Мы посетили в этом театре три спектакля, состоящих в общей сложности из двенадцати балетов. И все это, за редкими исключениями, работы самого Баланчина.

Франко Корелли

К достоинствам его режиссуры относятся скупость, пластичность решений, преобладание технически отточенного танца над искусственно-пантомимной «театральщиной», решительный отказ от навязчивых и наивных стандартов. Многое здесь перекликается по манере с работами балетной труппы парижского «Grand Opera», гастролировавшей в Москве несколько лет назад. Такие постановки баланчинской труппы, как балет на симфонию Бизе, или «Черный концерт» Стравинского, или «Блудный сын» Прокофьева, запомнились остротой изобретательного рисунка, высокой техничностью хореографии.

В то же время некоторые работы балетмейстера показались нам излишне манерными, надуманными. В своем стремлении следовать за новациями сверхмодернистской музыки он приходит иногда к своеобразному хореографическому абстракционизму, в котором рушатся всякие связи с классическим и народным танцем. В таких случаях стремление к новизне оборачивается снобизмом и щегольством. Естественная музыкальность движений заменяется нарочитой полуакробатикой, изломанными ужимками или натуралистической эротикой. Оформление лишается какой-либо локальности, историчности, красочности, превращаясь в скупое комбинирование черного и белого тонов, света и тьмы, неясных нагромождений и геометрических рисунков. Высшим проявлением подобного балетного модернизма был виденный нами «Электроник балет», поставленный на ультрасовременную «электронную» музыку двух западногерманских авторов — Реми Гаcсмана и Оскара Сила (живые музыканты здесь полностью заменены магнитофоном, а вместо нормальной музыки звучат шумовые эффекты, искусственно созданные в лаборатории звукозаписи)¹.

Не менее характерна одна из виденных нами программ с претенциозным названием «Двенадцатитонная ночь». Программа состояла в основном из атональной музыки: балет «Айвзиана» (из пьес Чарльза Айвза), «Агон» Стравинского, ба-

_________

¹К характеристике «электронного» балета мы вернемся в следующем очерке.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Леонтина Прайс в роли Леоноры («Трубадур» Верди)

Франко Корелли

Содержание

Леонтина Прайс в роли Леоноры
(«Трубадур» Верди)