зыкального сопровождения может служить кинофильм «Песня первой любви» (композиторы А. Бабаджанян и Л. Сарьян). Легкие песенки джазового склада сочетаются здесь с симфоническими эпизодами, построенными на народных танцевальных мелодиях; есть в фильме и страницы «фоновой» музыки, написанной весьма претенциозным языком — с жесткими гармониями и неясным мелодическим рисунком. Подобный метод вызывает в памяти приемы «озвучивания» документальных картин, известные под малоуважительным наименованием «компиляции».

В кинофильме звучат три песни, каждая из которых сделана, в общем, грамотно, приятна по гармонии и мелодии, отличается необходимой дозой ориентальности. Но право же все три песни, одинаково оркестрованные, ритмически стандартные, похожи друг на друга, как близнецы. К тому же об Ереване и о любимой в разных песнях говорится примерно одними и теми же словами, с теми же томными интонациями. Многократно повторяясь в различных сюжетных ситуациях, песни эти не запоминаются, а... надоедают.

Как тут не вспомнить опыт И. Дунаевского, который, работая над музыкальным оформлением фильма, всегда заботился о художественных контрастах, о всемерном разнообразии используемых им песенных жанров.

Применение музыки во что бы то ни стало, без учета ее художественного смысла, отличает и работу режиссеров Л. Вагаршяна и Ю. Ерзинкяна. Наиболее характерный пример подобной неразборчивости — сцена кутежа пьяной компании, сопровождаемая светлой «Песней об Ереване» (в исполнении ресторанного джаза).

Думается, что ведущую «ключевую» роль в фильме должна была играть ярко национальная музыка, изображающая строительство нового Еревана. К сожалению, этого не случилось.

Будем ждать от одаренных армянских композиторов, что в следующих своих работах для кино они найдут творческие решения, отмеченные тем подлинным вдохновением, какое отличает их лучшие симфонические и камерные произведения.

В плену дурного вкуса

(О музыке к кинофильму «Девушка с гитарой»)

А. МИТРОФАНОВ

Вскоре после выхода на столичные экраны кинокомедии «Девушка с гитарой» пресса подвергла ее суровой критике. Но, как водится, в рецензиях на новый музыкальный фильм о самой музыке говорилось мало и общо, хотя она заслуживает специального внимания: давно уже не встречались мы со столь концентрированным воплощением весьма сомнительных эстетических вкусов, все еще живучих среди части наших композиторов.

Фильм, повествующий, по мысли сценаристов (Б. Ласкин и В. Поляков), о подготовке советской молодежи к Шестому Всемирному фестивалю, построен в форме экранизированного эстрадного концерта. В принципе эта форма, конечно, имеет право на существование, хотя и представляется весьма трафаретной. Но подбор номеров для данного «киноконцерта» обличает явную художественную нетребовательность, дурную тенденциозность авторов музыки (А. Островский и Ю. Сеульский). Начать с того, что они широко цитируют некоторые, бытовавшие в прошлом году эстрадные «шлягеры» довольно дурного пошиба (вроде «Ах, сердце мое пик-пик-пик» или песенка о Москве, «Я тебя люблю»). Далее демонстрируются различные разновидности зарубежного джаза, начиная с самого «первобытного» (в негритянском танце «Мамау») и кончая ультрасовременным (в бразильском «буги-вуги»). Весь этот мнимооригинальный набор понадобился композиторам для того, чтобы доказать, что джаз распространен не только во многих зару-

бежных странах, но и в нашей стране. Что ж, это вполне элементарно. Жаль только, что шаблонный западный джаз композиторы принимают, видимо, за эталон современной легкой музыки и с умилением копируют его уродливо-вульгарные формы.

Только этим можно объяснить засилие в музыке А. Островского и Ю. Саульского откровенного стандарта: стереотипных гармоний и столь же стереотипных приемов оркестровки, фальшивый блеск которых давно потускнел. Все это сочетается с ординарностью и сентиментальностью мелодики. Такова, к примеру, песня «Каждый день с тобою рядом я сижу», где художественному уровню музыки вполне соответствует и текст:

«Все сердца в двадцать лет влюблены,
И для счастья рождены.
Мне в глаза твои опасно заглянуть,
Я боюсь в них утонуть».

Примитивна по своему замыслу и коллективная серенада студентов («Синий месяц вышел»), в которой один из влюбленных, добиваясь благосклонности героини, подражает «тирольской» манере пения.

Даже симпатичной по тексту песенке «Не грусти» авторы музыки придали оттенок сентиментального «цыганского» надрыва. Кстати, о «цыганщине». Один из эпизодов фильма задуман как пародия на старинный цыганский романс. Авторы стремились при этом высмеять примитивизм и пошлость. Но, цитируя старинный романс «Эх, поговори-ка ты со мной, гитара семиструнная» и заставив героиню выбивать чечетку и трясти «по-цыгански» плечиками, создатели фильма достигли едва ли не обратного эффекта.

Столь же неудачна и попытка А. Островского и Ю. Саульского высмеять музыкальное ремесленничество. Для этой цели авторы заставляют героя фильма — молодого композитора Корзикова сочинить для своей возлюбленной беспомощно слабую песню («Люся, Люся, я боюся, что тобою увлекусь я»). Когда же они пытаются противопоставить этой неудачной песенке другой, «удачный» опус того же Корзикова, разница оказывается не столь уж ощутимой: мишурный блеск последнего — всего лишь более ловкая ремесленная поделка. Кстати, и текст «удачной» песни звучит также вполне пародийно:

«Жил на свете гражданин,
Дома он скучал один,
Хмурый целый день,
Бледный, словно тень» (!).

А ведь была задумана песня о большой и светлой любви!

Приходится удивляться нетребовательности художественного руководства студии «Мосфильм», которое стало на путь пропаганды откровенной пошлости в новых кинокомедиях.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В плену дурного вкуса

(О музыке к кинофильму «Девушка с гитарой»)

А. МИТРОФАНОВ

Содержание