Выпуск № 11 (240) | 1958 - страница 24

Балакирев, Мусоргский, Римский-Корсаков, добиваясь полнейшего выражения народности в музыке, во многих произведениях использовали подлинные народные напевы. А у Бородина такие темы — редчайшие исключения (романс «Арабская песнь», струнное Трио на тему «Чем тебя я огорчила»). Народнопесенных цитат у него неизмеримо меньше, чем у «не кучкиста» Чайковского.

А некоторые высказывания о национальном характере искусства? Например, о Листе: во всем, что у него «есть симпатичного», Бородин видит не то, что принадлежит отдельным культурам, а «только одно — вечно великое общечеловеческое» (Письма, IV, 22).

Рядом с новаторством Балакирева и особенно Мусоргского, решительно ломавшего традиционные «классические» формы, далеко не столь явным кажется новаторство Бородина. В. Стасов с сожалением пишет, что «Бородин не пожелал стать на сторону коренных новаторов, а предпочел удержать прежние условные, утвержденные преданием формы», и критик видит в этом один из немногих недостатков композитора ¹.

Добавим, что отмеченные черты художественного мировоззрения и творчества Бородина, как и приведенные его высказывания, не являются случайными. Да и можно ли найти что-либо случайное во взглядах этого удивительно цельного человека, признававшего в искусстве (как и во всем) не следование моде, не «культ», а лишь «выработанное и спокойное убеждение, сознательное и трезвое»!.. (Письма, 1, 220)

И все же, конечно, Бородин — несомненный и последовательный кучкист, один из лучших представителей этого передового отряда русских композиторов. «Спокойное» и «трезвое» (используя выражения Бородина) рассмотрение его эстетики показывает, что ее индивидуальные особенности не противоречат «общекучкистским» принципам, но существенно дополняют их, заставляя нас тем самым расширить (а частично и пересмотреть) некоторые сложившиеся взгляды.

Прежде всего — о воззрениях Бородина на призвание художника.

Действительно, Бородин имел основания (так складывалась его жизнь!) называть себя «Sonntagsmusiker» ². Но примечательно, что этот «музыкант на досуге» чрезвычайно высоко ценил в других как раз то серьезное понимание ответственности художника, какое исповедывала «Могучая кучка». В отзыве о Балакиреве-дирижере Бородин подчеркивает «крайне строгое отношение его к музыкальному делу» (Письма, IV, 287). В певце В. Васильеве его восхищает, что тот — «артист не только по ремеслу, но и по призванию», горячо относящийся к делу (Письма, III, 209). «Серьезный» — это вообще один из самых излюбленных похвальных эпитетов Бородина по адресу многих композиторов (равно как и ученых или иных деятелей) и их произведений.

И если свою композиторскую деятельность Бородин называет «отдыхом» и даже «потехой» (конечно, нарочито утрируя), то именно потому, что из-за недостатка времени он зачастую не может, по его словам, «и думать о серьезном занятии музыкою»! (Письма, II, 108). А о том, как представлял он себе такое серьезное занятие композицией, свидетельствуют хотя бы его соображения по поводу работы над музыкальной пародией «Богатыри». Вряд ли композитор отнесся к этому сочинению с большей серьезностью, чем к другим. И тем не менее он указывает, что даже при «напряженном» и «сосредоточенном» труде, «занимаясь исключительно опе-

_________

¹ В. Стасов. Александр Поофирьевич Бородин. М., Музгиз, 1954, стр. 55. В дальнейшем все ссылки на это издание даются в тексте сокращенно: Стасов.

²То есть «воскресный музыкант», музыкант на досуге.

А. П. Бородин (фото)

Эта фотография Александра Порфирьевича Бородина относится, по-видимому, к молодым годам композитора, примерно к 1859–1860 годам. Долгое время она хранилась в архиве К. С. Семеновой — родственницы профессора петербургского Горного института К. И. Лисенко. Возможно, что К. И. Лисенко получил фотографию от Д. И. Менделеева, с которым его связывала тесная дружба.

Бородин снят в Париже, у лучшего фотографа того времени А. Бертрана. Это могло быть в тот период, когда Менделеев и Бородин путешествовали по Западной Европе.

В. Пархоменко

реткою, нельзя в день написать более 10 страниц партитуры сколько-нибудь свежей, не рутинной музыки, пикантно оркестрованной» (Письма, I, 96). Строгая требовательность к себе проглядывает и в оценке Бородиным своих ранних сочинений, как «грехов юности», которые «не заслуживают того, чтобы их переписывать» (Письма, IV, 254).

Наконец, хорошо известно, с какой серьезностью, научной основательностью и тщательностью работал Бородин над историческими и этнографическими материалами для «Князя Игоря» и «Млады», как внимательно изучал он творчество других композиторов, несмотря на всю занятость научной и общественной деятельностью. Нет, это — не «потеха», не «блажь», а подлинное подвижничество в искусстве, освященное высокими представлениями о призвании художника.

И характерно, что к концу жизни композитор перестает говорить о своих музыкальных занятиях как о побочных ¹. Музыкальные новости, излагавшиеся ранее в заключительных строчках его писем, занимают теперь в них первенствующее место. За границу он едет в 80-х годах уже не как химик, а как музыкант. Так Бородин окончательно осознает, что композиторское творчество для него есть дело жизни...

Понимание художником народности искусства больше, чем любая другая сторона эстетики, связано с его общественными воззрениями.

Ключ к взглядам Бородина по вопросу о народности искусства дает раскрытие его общественного облика как типичного интеллигента-разночинца, русского просветителя 60-х годов. Напомним, что характерными чертами такого рода деятелей, как отмечал В. И. Ленин, являлись горячая вражда «к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области», «горячая защита просвещения, самоуправления, свободы, европейских форм жизни и вообще всесторонней европеизации России» и «отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьян (которые еще не были

_________

¹ К этому времени (с начала 80-х годов) Бородин прекращает самостоятельную исследовательскую работу в области химии.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. П. Бородин (фото)

В. Пархоменко

Содержание