Выпуск № 8 (237) | 1958 - страница 38

низывают произведения зарубежного театра, живописи, литературы и музыки. Скорее может удивить, что в противовес им появляются такие жизнерадостные лирико-комедийные балетные сцены, как «В музее» или «Идиллия».

Композиторы Анри Coгe и Марсель Деланнуа талантливы, обладают пластическим и колористическим чутьем. Деланнуа, пожалуй, традиционнее, в добропорядочном смысле этого слова, его язык проще, и в «Фантастической свадьбе» есть даже народно-жанровые по окраске танцы (пусть несколько стилизованные), есть эффектный и дансантный вальс. Он находит порой и очень экспрессивно-действенные приемы, например, сухой, обнаженный ритм ударных в момент, когда призрак мертвого жениха оказывается наедине с невестой, увлеченной им в подводную бездну. Анри Coгe очень силен в создании хрупкого, таинственного, завораживающего колорита «Видений», в нагнетании чувств тревоги и безнадежности, охватывающих героя. Превосходна его оркестровка, тоже изысканно сумеречная, но сделанная весьма тонко.

В хореографии обоих балетов (постановщик С. Лифар) есть своеобразные находки, особенно в «Фантастической свадьбе». Балетмейстер вводит в азбуку танца и пантомимы заостренно-экспрессивные жесты, движения, иногда нервно-угловатые, преувеличенные. В этом есть своя логика: речь идет о чувствах и ситуациях необычных, страшных, почти бредовых. Однако нам так и не удалось узнать, каков был бы С. Лифар, скажем, в балете народно-бытового плана и что из своих «открытий» он нашел бы возможным применить для характеристики более реальных персонажей и простых человеческих страстей...

И вообще, ни в одном из балетов, показанных французской труппой, не было, собственно говоря, танцев народно-жанрового, национального характера. А ведь национальные элементы танца являются неиссякаемым источником его обогащения, реалистического обновления! Думается, что этот отказ — одно из типичных проявлений модернистской эстетики, с ее пренебрежением к народному.

Самое интересное, что мы видели из работ С. Лифара — это балет «Федра» на музыку Жоржа Орика. Несколько повышенная доза условности не повредила этому античному трагическому сюжету — вероятно, потому, что его образы давно превратились в символы: символ роковой, преступной любви, сурово наказующего долга-морали. Сюжет «Федры» получал разное воплощение в разные эпохи. «Федра» Жоржа Орика — Жана Кокто — Сержа Лифара во многом решена в приемах, свойственных модернизму (особенно живописное оформление Жана Кокто). И все же целое получилось ярким, захватывающим, несмотря на элементы абстрактно-туманной аллегоричности, присутствующие в спектакле.

Что же помогло этой миниатюрной, модернизированной «Федре» приобрести волнующую внутреннюю силу, правдивость и размах настоящего большого искусства? Да психологическая достоверность и глубокий драматизм темы. В этом древнем мифе куда больше человеческой правды, правды характеров, логики развития страстей, чем в «Видениях», «Фантастической свадьбе», «Рыцаре и девушке» и т. п...

Отправляясь от эмоционального «зерна» сюжета, Жорж Орик создал превосходную музыку — темпераментную, напряженную, богатую переливами света и тени. Гармонически-светлая, мужественная пляска юношей, лирический эпизод Ипполита и девушки привносят ослепительный контраст, эмоциональную разрядку. Муки Федры — томление, внутренняя борьба, ревность, взрыв открытого чувства и ярость отверженной любви, ужас раскаяния при гибели Ипполита — через все эти оттенки и стадии переживаний Орик ведет в музыке свою героиню. Исполнительница — Клод Бесси — вплоть до мельчайших нюансов лепит рисунок образа в танце и пантомиме, исходя от музыки и повинуясь ей. Музыкальное и пластическое начала сливаются в редком единстве.

Одна из замечательных страниц партитуры «Федры» — ее трагическая кульминация, могучий траурный марш. Суровый — ни тени истеричности, которая нередко портит лучшие намерения современных композиторов Запада — он построен на интонациях героического характера, неожиданно близких французским революционным песням. Мастерская инструментовка (напоминающая одновременно и о тембровой палитре Равеля, и о прокофьевских приемах оркестрового письма), образность, оригинальный, живой тематизм (кстати, в

балете есть очень выразительный, запоминающийся лейтмотив-эпиграф) позволяют причислить музыку «Федры» к выдающимся достижениям современного французского искусства. Нет, вдохновение композитора — и танцора — неизмеримо выше взлетает тогда, когда оно находит себе пищу в большой реальной драме человеческих страстей!

Об артистах балета Национального оперного театра — о виртуозной, крупного трагического плана балерине Иветт Шовире, о пленительной, полной грации и юного задора Лиан Дейде, блестящей Марджори Толчиф, женственной Жозетт Амиель, и их отличных партнерах, из которых многие обладают интересными артистическими данными, наряду с безукоризненной техникой и пластичностью (Юлий Алгаров в «Жизели» и «Федре», Петер ван Дийк в «Фантастической свадьбе», Мишель Рено в «Видениях» и «В музее», Жорж Скибин в «Федре» и т. д.) уже немало писали. Помянем и отличных дирижеров театра — Ришара Бларо и Робера Бло. Это незаурядные музыканты, владеющие превосходным ощущением танцевального ритма и вместе с тем любовно доносящие все тонкие детали и штрихи оркестровой партитуры. Прозрачность звучания, выразительность и отточенность фразировки — все говорит о заботливом, творческом отношении к самой музыке.

Французы имеют основание называть свой театр «Академией музыки и танца»; любопытно, что в этом названии музыка даже фигурирует на первом месте... Оркестр нашего Большого театра играл с большим подъемом и замечательно справился с новыми для него и незнакомыми прежде произведениями. Невольно стало жалко, что этот первоклассный оркестр опять перестал выступать на симфонической эстраде и несколько «консервируется» в своем каждодневном репертуаре. Сейчас мы еще раз убедились в его высоких художественных возможностях, не всегда в полной мере реализуемых.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание