Выпуск № 5 (234) | 1958 - страница 36

боте над вокальными произведениями Брамс советовал подолгу вчитываться в текст, большое внимание уделять расстановке фраз, паузам. «Надо иметь в виду, — говорил он, — что в песне кладется на музыку не только первая строфа, но все стихотворение». Он ссылался на разительный пример из творческой практики Шуберта: тот однажды отбросил прекрасную мелодию, которая лучше, чем ее позднейший вариант, соответствовала первой строфе, но не отвечала содержанию последующих.

Вокальные напевы Брамса очень выразительны. Очертания мелодии пластичны, отчетливо ощутимы образующие ее мотивы: как из семени, из них произрастает дальнейшее развитие, что придает музыке всей песни поразительное художественное единство.

Часто встречаются мелодии плавные, расчлененные — в духе австрийского лендлера или вальса. Эти танцевально-жанровые образы переданы то с оттенком наивного лукавства, веселого задора, то затаенной грусти. Здесь запечатлены самые теплые, сердечные тона музыки Брамса (вокальные мелодии приводятся без подтекстовки; ср. также «Путь к любимой» соч. 48 № 1, «Колыбельная» соч. 49 № 4, «Любовная песня» соч. 71 № 5, «Гуляка» соч. 86 № 3):

«Воскресенье» соч. 47 № 3

«Жалоба девушка» соч. 107 № 5

Сердечным тоном, иногда светло-печальным, рождающим представление об улыбке сквозь слезы, проникнуты многие средние части крупных инструментальных циклов Брамса.

Народный склад подобных мелодий не вызывает сомнений. Ясная диатоника, гибкое опевание устоев, четкая метроритмическая структура, мотивная расчлененность, приемы секвентного развития — все это характерные признаки немецкой народной песенности¹. Приведенным мелодиям свойственна также аккордовая, «трезвучная» основа. Она еще отчетливее проявляется в песнях, передающих образы радости, мужественного веселья, юмора (ср. «Кузнец» соч. 19 № 4, «О, милые щечки» соч. 47 № 4, «Песня барабанщика» соч. 69 № 5, «Напрасная серенада» соч. 84 № 4):

«Клятва любимого» соч. 69 № 4

«Сапфическая ода» соч. 94 № 4

«Дождь вечером» соч. 70 № 4

_________

¹ См. работу Э. Г. Майера о немецкой песне: Е. Н. Meyer. Aufsätze über Musik. Die Intonation im deutschen Lied. Berlin, 1957.

Вообще «трезвучная» основа типична для мелодики Брамса. Отсюда и излюбленный им мотив с пропущенной квинтой (faf) и приемы двухголосного терцового или секстового ведения мелодии.

Использование разложенных тонов трезвучия, преимущественно мажорного наряду с активным квартовым затактом¹ принадлежит к наиболее характерным особенностям немецкой народной мелодики. Эти черты ярко проступают в рассматриваемой второй группе песен. В отличие от первой, где преобладает танцевальное движение, здесь выдвигаются организующие ритмы бодрого шага, марша. Но иногда шаг этот замедляется, акценты смягчаются, мелодия делается распевнее — так возникают великолепные образцы спокойно-сосредоточенной, углубленной лирики Брамса. Образцы такой мелодики богато представлены в его инструментальной музыке (ср. мелодию «Сапфической оды» с напевом гобоя в начале второй части Скрипичного концерта).

Еще более личные, сокровенные думы и чувства выражены в широко раскинувшихся интонациях словно парящих мелодий; в них слышится напряженный и вместе с тем сладостно-томительный вздох широкой грудью. Таковы многие темы побочных партий в инструментальных циклах, особенно в первой части Четвертой симфонии. В вокальных же пьесах Брамс нередко обвивает эти мелодии непрерывно струящимися фигурациями (ср. «Мое раненое сердце» соч. 59 № 7, «О, если б знал я путь назад» соч. 63 № 8, «Мы бродили» соч. 96 № 2, «Мои песни» соч. 106 № 4):

«Как мелодии влекут меня» соч. 105 № 1

Драматизация музыки вызывает усиление декламационного начала. Образы неизбежного увядания, смерти занимают в песнях-монологах порой слишком большее место, из-за чего они приобретают однотонный сумрачный колорит, зыбкость, туманность выражения. Однако и при обращении к этой тематике Брамс создает замечательные творения, мужественные и строгие (ср. «О, свежесть леса» соч. 72 № 3, «Смерть — это свежая ночь» соч. 96 № 1, «На кладбище» соч. 105 № 4):

«Сердцу тяжело» соч. 94 № 3

Конечно, образное богатство песен Брамса не исчерпывается отмеченными четырьмя группами, но в них, на наш взгляд, сосредоточены наиболее своеобразные черты мелодики композитора.