Выпуск № 4 (233) | 1958 - страница 17

отношении — опера Н. Жиганова «Джалиль». Эта высокоталантливая опера, посвященная одной из важнейших тем современности, естественно, находилась в центре внимания участников конференции.

Н. Жиганову удалось сохранить верность народным традициям, используя в музыке оперы типичные для татарского мелоса пентатонные мотивы, характерную ритмику, периодичность строения, вариационные методы развития материала. Но вместе с тем он смело привлекает и иные средства выразительности, заимствованные из арсенала мирового музыкального искусства. Он отбирает их в строгом соответствии с замыслом, с характером образов. И в этом секрет его творческого успеха.

Национальный колорит музыки при этом нисколько не утрачивается. Опера «Джалиль», как и симфонические произведения М. Музафарова, А. Лемана, А. Ключарева, А. Валиуллина и других композиторов, намечает правильные пути обогащения пентатонного лада посредством мажоро-минорной гармонии, пути плодотворного расширения границ татарского национального стиля.

Примером органического синтеза русского и татарского национальных стилей может служить музыка лирико-драматической симфонии А. Ключарева: ее тематический материал, созданный композитором, включает немало характерных интонаций народной музыки. Народно-песенная природа явственно ощутима и в скрипичном концерте А. Лемана. Композитор широко пользуется приемами вариационного развития, распространенными в практике народных певцов и мастеров инструментальной импровизации; в то же время драматургию цикла и форму его отдельных частей он строит в соответствии с классическим типом инструментального концерта.

Опыт русской музыки успешно развивают в своем творчестве композиторы Р. Яхин (фортепьянный концерт, романсы), В. Ходяшев (Чувашский квартет), X. Займов (фортепьянные прелюдии), Т. Фандеев (поэма «В родном краю»).

Способность обобщить элементы народно-песенного языка, придать им новый, современный смысл, слить в новое художественное единство проявили одаренные молодые композиторы Ф. Васильев («Чувашская сюита», арии из оперы «Водяная мельница»), А. Монасыпов (соната для скрипки и фортепьяно) и А. Чыргал-Оол (симфоническая поэма «Алдан маадыр», струнный квартет).

Особый успех выпал на долю молодого тувинского музыканта, первого профессионального композитора Тувы, Алексея Чыргал-Оол. Сын арата-скотовода, он в детстве кочевал вместе с семьей по степным просторам. С юных лет он собирает народные песни, поет, играет на народных инструментах. С 1944 года Чыргал-Оол, будучи актером национального театра г. Кызыл, начал сочинять музыку, а в 1951 г. поступил в Казанскую консерваторию. Сейчас Чыргал-Оол, закончив учебу, ведет активную творческую и музыкально-общественную работу в городе Кызыле, столице родной Тувы.

Вооруженные профессиональными знаниями молодые национальные композиторы успешно овладевают всем богатством музыкальных жанров и форм. Их творческая практика повседневно опровергает тревоги и опасения «строгих пентатонистов».

Смело драматизирует интонации башкирской народной музыки 3. Исмагилов в своей опере «Салават Юлаев». Романсы и хоровые произведения X. Ахметова заключают в себе широту распева, присущую башкирским протяжным песням «узун-кюй» и характерное для них сочетание лирического и эпического начал; X. Ахметов не раз допускает вполне оправданные отклонения от строгой пентатоничности, особенно

явственно ощутимые в его симфонической сюите «Лирические напевы». Активно развивают народно-песенный материал и молодые марийские композиторы: А. Эшпай (концерт для фортепьяно с оркестром), Э. Сапаев (Симфониэтта). Не прибегая к цитированию мелодий, они щедро используют для воплощения своих замыслов разнообразные песенные интонации, богатую ритмику и яркие ладо-гармонические краски, присущие национальной музыке.

Неразрывная связь с музыкальным бытом народа ощутима в песенном и хоровом творчестве чувашских композиторов Ф. Лукина, Г. Хирбю, Г. Лебедева, Т. Фандеева, марийских — Я. Эшпая, К. Смирнова, Л. Сахарова, А. Искандарова, Н. Сидушкина, мордовского композитора Л. Кирюкова. Наиболее непосредственно проявляется она в обработках народных мелодий, привлекающих поэтичностью и жизненной достоверностью. В лучших произведениях массовых музыкальных жанров, посвященных важнейшим темам современности, особенно ясно ощутимо дыхание нашей жизни. Здесь можно с особой отчетливостью проследить формирование новых черт национального стиля.

Многие композиторы умело сочетают выразительные приемы русской революционной и советской песни с интонационным строем и ритмикой родного национального песнетворчества. В этом отношении показательны такие произведения, как «Извилистый ручеек» и «Песня бавлинских нефтяников» 3. Хабибуллина, «Звени, наш напев» и «Радость весны» Дж. Файзи, песни и хоры А. Ключарева, Э. Бакирова, Н. Жиганова. Ж. Батуева, Д. Аюшеева, Р. Муртазина, 3. Исмагилова и др.

Участники конференции затронули ряд интересных проблем профессионального мастерства национальных композиторов. Так, Г Литинский, проанализировав несколько сочинений, призвал молодых авторов более смело использовать богатство симфонической формы. Он предостерег молодежь от увлечения унисонами или педальными наслоениями, отяжеляющими музыкальную ткань, от нерасчетливого распределения кульминаций, напомнил о важности более широкого применения полифонических методов развития.

Произведения, исполненные в дни конференции, в своей совокупности продемонстрировали очень важные художественные процессы: речь идет о повсеместной эволюции пентатоники в сторону расширения ее звукового состава (введение полутонов). Этот процесс сейчас в полном разгаре. Во многих случаях перед нами самобытное обогащение пентатоники, которая сохраняет значение «ладового костяка» произведений и вполне ясно воспринимается слушателями.

Наряду с этим можно наблюдать «врастание» элементов пентатоники в мажоро-минорную ладовую систему. В творчестве различных композиторов заметны разные стадии этого процесса. Участники конференции говорили о формировании новых, обогащенных видов пентатоники — мажорной и минорной; в этом нельзя не увидеть естественного сходства с исторически закономерным выдвижением ионийского и эолийского ладов из семи натуральных диатонических ладов.

Музыка, прозвучавшая в дни конференции, красноречиво подтверждает, что пентатонные лады способны служить основой для создания глубоко содержательных и разнообразных произведений. Богатые выразительные возможности пентатоники не вызывают сомнения: на ее почве бесспорно может рождаться множество вполне оригинальных музыкальных образов. Однако неисчерпаемость пентатоники никак не дает оснований говорить о ее «всеобъемлющем» значении. А. Бренинг в своем выступлении обоснованно заметил, что если бы пентатонике было присуще такое всеобъемлющее, универсальное значение, то эво-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание