Выпуск № 12 (229) | 1957

хота вся земля вокруг». Стремительное фугато — как бы разбег, который подводит к кульминационной вершине. Композитор постепенно наращивает звучность оркестра, доводя ее до предельной степени силы, нагнетает динамику жестких, неумолимо грозных ритмов. Солирует группа ударных fortissimo. И на фоне грохота, звона, треска литавр, барабанов, тарелок, там-тама оркестр возглашает трагическую тему: «Обнажите головы!».

И опять тишина. И площадь, усеянная трупами. Гуляет студеный январский ветер, подымая снежную пыль...

Музыка этих страниц — один из замечательных примеров программной изобразительности, когда звуки рождают картины, обладающие почти зрительной яркостью. Но композитор не только изобразил события Девятого января; он передал их глубокий смысл. Сцена расстрела воспринимается как столкновение народной массы с бездушно жестокой, враждебной народу силой. Здесь выражена идея несовместимости народных интересов, чувств и дум со злой волей самодержавных властителей России. В последующих частях симфонии композитор воплощает прозрение народа, вступающего на путь революционной борьбы.

Третья — траурная — часть обрамлена мелодией похоронного марша «Вы жертвою пали». Медленно, величаво плывет этот скорбный напев, порученный альтам на фоне тихого pizzicato виолончелей и контрабасов. Мелодия ширится, растет, сохраняя характер просветленной мужественной скорби. Средний раздел, где проходит простая выразительная тема (как полнозвучно, вдохновенно поют здесь струнные!), заключает в себе новое нарастание и новую мощную кульминацию. Эта часть по-бетховеноки сурова: она выражает не только печаль, но и решимость идти вперед, через смерть и горе, навстречу грядущей победе.

Переход от третьей части к финалу — один из тех резких контрастов, которые типичны для симфонизма Шостаковича (вспомним его Пятую симфонию — последние страницы Largo и начало финала). Замирает мелодия «Вы жертвою пали», и с внезапною силой, громко и уверенно звучит финальная тема, построенная на интонациях революционной песни «Беснуйтесь, тираны». Финал — это пламя разгорающегося пожара революции.

Пусть мертвые мертвым приносят любовь
И плачут у старых могил.
Мы живы: горит наша алая кровь
Огнем неистраченных сил.

По форме финал близок к рондо. Он насыщен революционно-песенными интонациями, наэлектризован сменой упругих, острых ритмов. Наибольшая роль принадлежит интонациям песен «Беснуйтесь, тираны» и «Варшавянка». Эта музыка полна огня, энергии. В соответствии с программным замыслом композитор не воплощает здесь полную победу революционных сил, а передает напряженную борьбу, которая потребует еще многих жертв, прежде чем трудовой народ возьмет власть в свои руки.

После кульминации в последний раз возвращается музыка Дворцовой площади. Как воспоминание о только что пережитом, встает страшный образ гибели тех, кто был расстрелян царскими палачами. И снова, как во второй части, композитор рисует приближение огромной толпы, пользуясь тематическим материалом хоровой поэмы «Девятое января». Но не с крестами, не с царскими портретами идет теперь народ к Дворцовой площади. Это народ-мститель. Заключительный образ симфонии — натиск революционных сил, образ штурма старого мира.

Одиннадцатая симфония Д. Шостаковича — новый этап не только в

творческой биографии этого композитора, но в развитии всего советского симфонизма. Ни одно из прежних произведений Шостаковича не воплощало с такой эпической мощью образ народа, угнетенного и поднявшегося на революционную борьбу. Одиннадцатая симфония — это народная музыкальная драма; народ здесь — главное действующее лицо.

Шостаковичу издавна были близки некоторые творческие традиции Мусоргского — тяготение к народно-эпическим образам, к естественной, ярко национальной декламации. Эти традиции по-разному сказались и в его хоровых поэмах, и в вокальном цикле «Из еврейской народной поэзии», и в некоторых пьесах фортепианного цикла «24 прелюдии и фуги». Ныне традиции оперного искусства Мусоргского нашли весьма своеобразное претворение в Одиннадцатой симфонии, и прежде всего во второй ее части.

Однако традиции Мусоргского отнюдь не определяют всего художественного облика симфонии «1905 год». Она несет в себе революционное героическое начало. Это придает ей неповторимые черты нового, социалистического искусства.

Многие произведения Шостаковича справедливо называли музыкальными трагедиями. Трагедийность, столь свойственная этому художнику, проявилась и в Одиннадцатой симфонии. Тем не менее ее можно назвать героической эпопеей, утверждающей народную волю к жизни, борьбе и победе.

Музыкальная критика не раз отмечала, что в нашем богатом и многогранном симфоническом творчестве до оих пор не получили достаточного развития темы и образы героического плана. Хотелось бы, чтобы дух Бетховена, автора Третьей, Пятой, Девятой симфоний, глубже проник в нашу симфоническую музыку. Эта бетховенская линия по-новому продолжена Шостаковичем в его симфонии «1905 год». Да, это произведение бетховенских масштабов. В нем слышна поступь миллионов. За всю историю советской музыки не появлялось еще симфонии столь величественной, монументальной, столь глубоко проникнутой революционным пафосом.

Подлинная демократичность произведения оказалась не только в его программном замысле, но и в музыкальном языке. Автор адресует свою музыку широчайшей аудитории. Его музыкальному стилю присущи ясность, простота, известная плакатность, которая подчеркивает идейную значительность образов.

Симфония песенна от начала и до конца. Особенный интерес представляет широкое использование подлинных тем русских революционных песен. Эти мелодии настолько близки автору, что стали органическим элементом его стиля. Иногда Шостакович проводит темы революционных песен целиком, в простой фактуре, а затем широко разрабатывает и трансформирует их. Именно так использована песня «Слушай!». При первом изложении автор применяет ясную прозрачную фактуру, стремясь с наибольшей отчетливостью выявить мелодические особенности темы. Но уже в рамках первой части тема получает симфонически богатое развитие с применением возможностей полифонии. При втором изложении темы (у медных духовых) Шостакович вводит в мелодию решительные восходящие интонации, что в сочетании с большой остротой гармоний и звенящими тембрами медных придает теме волевой, протестующий характер. Пользуясь далее этой мелодией как лейтмотивом, композитор по-разному трансформирует ее.

Тема «Вы жертвою пали» (третья часть) тоже сперва излагается целиком — просто и скромно. А затем автор варьирует мелодию, незаметно вводя в нее новые «авторские» обороты. Сделано это так, что не

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание