Выпуск № 12 (157) | 1951 - страница 10

неподвижно стоит перед мертвой графиней. Быстро входит Лиза. «Что здесь за шум? Ты, ты здесь?» — взволнованно спрашивает она. Тревожное движение в оркестре, синкопы первых скрипок, словно повисающие в воздухе, стон засурдиненной трубы, обрывки фраз деревянных духовых, перемежающиеся паузами, — все говорит о неминуемой и стремительно приближающейся катастрофе. Нервные, отрывистые фразы Лизы и Германа только усиливают напряжение, и, когда после длительной педали на cis, беспрерывно накапливающей звуковую мощь, зловеще вторгается медь с мотивом трех карт, слушателю без всяких слов становится ясной неизбежность гибели героев.

Композитор Ю. Шапорин в опере «Декабристы», мне кажется, весьма удачно применил аналогичный принцип. Я имею в виду сцену на Сенатской площади, момент, когда солдаты, обреченные на бездействие из-за пассивности своих начальников, начинают глухо волноваться, а в среде декабристов возникают растерянность и неуверенность в своих силах, вызванные отсутствием диктатора Трубецкого. «Что ж медлим мы? Минуты драгоценные текут, в глазах солдат немой укор я вижу», — восклицает Бестужев. В этом эпизоде композитор перенес центр тяжести музыкального действия в оркестр — и поступил правильно. Посредством сплетения в оркестровом развитии темы Бестужева и фанфарно-призывной темы Каховского на выдержанном органном пункте, то усиливающемся, то вновь замирающем, композитору удалось передать тревожную атмосферу ожидания, предчувствия катастрофы. И хотя кровавая развязка наступает значительно позднее, сила музыки в этом мрачном и напряженном симфоническом куске такова, что слушателю нетрудно предугадать трагический финал.

Подобные симфонические эпизоды широкого дыхания, типичные для умело развитой музыкальной драматургии, к сожалению, нечасто встречаются на страницах наших современных опер. Жаль, что композиторы, на словах высоко ценящие этот богатейший прием, фактически нередко отказываются от него и тем самым жестоко обедняют свою палитру. Есть, однако, в советских операх область, позволяющая говорить о несомненных и больших достижениях. Я имею в виду хоровые эпизоды: монументальный пролог и сцену на молу в «Броненосце Потемкине» О. Чишко, ряд хоров в «Тихом Доне» и «Поднятой целине» И. Дзержинского, хоры в операх «Емельян Пугачев» М. Коваля, «В бурю» Т. Хренникова, «Богдан Хмельницкий» К. Данькевича, «Семья Тараса» Д. Кабалевского и особенно оригинальнейшую и смелую по замыслу сцену ярмарки в «Декабристах» Ю. Шапорина, полную задора, народного веселья и богатырской русской силы. Все эти примеры с очевидностью говорят о том, что наши композиторы успешно овладевают этой важнейшей оперной формой. Тем более обидно за почти полное забвение ими такого действенного музыкально-драматургического приема, каким является оперный ансамбль, обязательный участник всех классических опер и, к великому сожалению, редчайший гость в операх современных. В этом пренебрежении к форме ансамбля заключена третья причина отставания советского оперного творчества, характеризующая недостаточную техническую оснащенность многих современных опер.

Композиторы прошлого с большим искусством пользовались любым естественным сценическим поводом для того, чтобы обобщить, подытожить определенный круг драматического действия в широком, насыщенном яркими мелодиями ансамбле (трио, квартете, квинтете и т. д.), блещущем чистотой голосоведения и полифоническим мастерством, умелым использованием богатейших вокальных ресурсов; с другой стороны, форма ансамбля не раз успешно применялась оперными классиками для того, чтобы придать еще большее напряжение развитию драмы путем концентрации в едином музыкально-драматургическом узле нескольких самостоятельно развивающихся сценических линий, путем полифонического сплетения различных, ярко индивидуализированных и контрастных, музыкальных тем-характеристик.

Примеры мастерского использования различных форм оперного ансамбля в классической опере бесчисленны; я позволю себе ограничиться лишь несколькими из них.

Квартет из третьего акта «Ивана Сусанина». Все действующие лица, Сусанин, Антонида, Сабинин и Ваня, проникнуты единым переживанием — чувством

взаимной любви и преданности. «Милые дети, будь между вами мир и любовь», — обращается к дочери и ее жениху Сусанин, и вскоре льется задушевная, теплая мелодия, переходящая поочередно от одного персонажа к другому и как бы объединяющая всех в радостном порыве. Короткая пауза — и торжественная горячая молитва о ниспослании мира и счастья родной земле сменяет прежнее умиротворенное настроение. Слушатель в этот момент как бы мысленно присоединяется к поющим, живет с ними одними чувствами. Один за другим следуют три аккорда, резко сдвигающие тональность, и в музыке возникает новый яркий контраст — веселая, бойкая мелодия, с гениальным мастерством разработанная в многоголосной фактуре вокального квартета и достойно завершающая стройную архитектонику всего ансамбля.

Вспомним короткую, но ярко впечатляющую ансамблевую сцену из «Бориса Годунова» Мусоргского. Корчма. Подвыпивший Варлаам напевает песню. На фоне этой песни звучат тревожные фразы Григория, обращенные к хозяйке корчмы. Та отвечает степенно и деловито. Если бы фоном для этого диалога не служила песня Варлаама, все воздействие сцены было бы совершенно иным; но щемящая душу тоской короткая тема песни «Как едет ён», построенная на четырех звуках, мерное чередование аккордов и последующие рыдания скрипок создают в воображении слушателя ряд конкретных музыкальных представлений. Музыка эта помогает ощутить образ нищей и бесправной крестьянской Руси, стонущей под ярмом приставов и бояр.

А как звучат и поются многочисленные ансамбли «Царской невесты»! Что бы мы ни вспомнили — знаменитый квартет из второго акта, секстет с хором из третьего, финальный ансамбль — всё это образцы мастерского сплетения голосов, широкого мелодического дыхания, богатейшей кантилены. Разве эти ансамбли не украшают оперу, разве не оставляют они чрезвычайно яркого музыкального впечатления, прочно западающего в сознание слушателя? Разве, наконец, не являются эти ансамбли показателем зрелости, творческой мудрости композитора, требуя от исполнителей высокого вокального мастерства, умения слушать друг друга, объединять свои силы в едином многоголосном звучании? На этот счет не может быть двух суждений.

Многообразно пользовались классики формой ансамбля-характеристики для более полного выявления главных черт своих героев и их чувств. «Брег далекий, брег желанный, о Хазария моя», — мечтательно запевает Ратмир в первом действии «Руслана», и в эту дивную мелодию, полную грусти и неги, постепенно вплетаются фразы Людмилы и Руслана, фразы, похожие друг на друга, идущие как бы из одной души, сцементированные чувством чистой любви и преданности. Тут же отвергнутый Фарлаф; он ворчливым говорком пророчит беды влюбленным. Светозар и гости желают счастья новобрачным. Что за счастливый для музыки момент, и как необычайно естественно и поэтично воплощен он Глинкой!

Общеизвестен квартет из последнего действия оперы «Риголетто», где Верди с никогда не изменявшим ему чутьем драматурга ярко воспроизвел контрастирующие характеры своих героев: отвергнутой, но любящей, готовой на самопожертвование Джильды и холодного мстителя Риголетто, с одной стороны, воркующей, кокетливой Маддалены и герцога — с другой. В третьем действии своей наиболее удачной оперы «Богема» Пуччини с успехом повторил тот же прием. Сочетание трагического с комическим, достигнутое путем сопоставления трогательной сцены расставания Мими и Рудольфа с суетливой перебранкой Мюзетты и Марселя, неизменно производит сильное впечатление правдивостью и жизненностью конфликта и талантливостью музыки.

Я предвижу ряд упреков со стороны моих уважаемых коллег и друзей-композиторов в том, что пустился в рассуждения, давно всем известные. Не сомневаюсь, что все мои экскурсы в область оперной классики не являются чем-то новым и неизвестным не только для умудренных опытом, маститых авторов, но и для неискушенных, лишь приступающих к оперной деятельности молодых композиторов. Не приходится сомневаться в прочном и глубоком знании основ классической оперной литературы большинством наших оперных мастеров. Вместе с тем я позволю себе напомнить замечательные слова из речи товарища А. А. Жданова на совещании деятелей

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание