Выпуск № 12 (157) | 1951 - страница 13

увлекательно праздничных русских классических инструментальных концертов — Чайковского, Рахманинова, Глазунова.

Порадовал своим первым крупным произведением — одночастным концертом-балладой для фортепиано с оркестром — воспитанник Киевской консерватории Игорь Шамо. В концерте-балладе пленяет широкий разлив украинской песенности в различных ее разновидностях — от мужественных, героических напевов и скорбных кобзарских наигрышей до прозрачных и светлых хороводов-веснянок. Молодой композитор не копирует фольклор украинского народа, а подчиняет чудесный мелос своей творческой воле, строя на его основе увлекательную музыкальную поэму, сочетая широко и вольно льющийся мелодический поток с упругостью и порывистостью ритмов. Благодаря смелой симфонической трансформации песенных образов, почерпнутых в старом фольклоре, музыка концерта звучит отнюдь не архаично, а вполне современно, как выражение благородных порывов и волевых устремлений молодого человека сегодняшней Советской Украины. Лаконичная форма концерта сконструирована естественно и логично, с верным чередованием контрастных образов, с постепенным разрастанием центральной певучей лирико-эпической темы до победной финальной кульминации. Автор обладает хорошим чувством формы, эффектно использует виртуозные возможности фортепиано, лишь изредка поддаваясь соблазнам излишнего фигур анионного многословия.

В ином плане построил свой концерт для фортепиано с оркестром В. Нахабин. В его трехчастном концерте, также основанном на украинской песенности, больше драматизма, эпической картинности; его музыкальная ткань гуще и тяжеловеснее, порой обнаруживая излишество сильных и грузных звучностей. Жизнеутверждающий тон преобладает в первой части, построенной на веселой и рельефной теме народно-плясового плана; оригинальна средняя часть, в которой сердечные образы колыбельного склада сменяются в конце мощной трагической каденцией; импозантен технически сложный финал, в котором, как и в первой части, изложение жанровых плясовых и песенных тем нарушается взволнованными драматическими эпизодами.

Светлым, легким звучанием, органичным преломлением украинского мелоса в духе глазуновского симфонизма, умелым и экономным использованием оркестровых средств привлекает скрипичный концерт Д. Клебанова.

Приятно было познакомиться с новым произведением одаренного Вадима Гомоляки, знакомого нам по «Закарпатской сюите», неоднократно уже исполнявшейся в Москве. Его четырехчастная симфония пронизана песенностью украинского склада; в ее скромном и сердечном жанрово-песенном строе есть черты, роднящие ее с симфоническим стилем Калинникова.

Интересно прозвучала сюита «Памяти Леси Украинки» А. Штогаренко — четыре симфонических эпизода, навеянных поэтическими эпиграфами из стихов Леси Украинки (первая часть — суровая картина боя, вторая — гопак, третья — сумрачная баллада «Смутны мои думы», четвертая часть — празднично-плясовой финал). Эта программная музыка ярко театрального оклада впечатляет мужественностью образов, воспроизведением эпических картин старого казачьего быта, сочностью оркестровки, выполненной мощной декоративной кистью. Особенно запоминается могучий гопак, в котором картинно отображено то «бешеное разгулье веселости» (Гоголь), которое так характерно для украинского народного пляса.

Изобретательность и оркестровый вкус, стремление к богатой красочности, к блестящему тембровому развитию обнаружил Г. Майборода в своей «Гуцульской рапсодии» (вторая редакция).

Названные произведения не лишены ряда недостатков. Следует указать на некоторую незрелость симфонического мышления, недостаточно смелое использование ладо-гармонических и полифонических ресурсов в симфонии Гомоляки и, наоборот, на чрезмерную экзотичность, внешнюю нарядность, кое-где тяготение к приукрашиванию фольклора в «Гуцульской рапсодии» Г. Майбороды. Следует также отметить некоторую перегрузку оркестровой звучности в концерте Нахабина, недостаточную контрастность частей в сюите Штогаренко (вторая и четвертая части как бы повторяют друг друга

своей народно-танцевальной образностью).

В целом же эти произведения бесспорно интересны; они несомненно будут со вниманием встречены нашими исполнителями и слушателями. То же нужно сказать о лучших хоровых сочинениях, прозвучавших на пленуме. Два хора на пушкинские тексты Б. Лятошинского (в особенности первый из них — «По небу крадется луна»), хоровые обработки народных песен, сделанные Ю. Мейтуоом (партизанская «Куда летишь, орел»), Ф. Козицким (польская песня «Кася»), отмечены отличным вкусом, мастерским использованием выразительных средств хора. Запомнились жизнерадостные, юношески звонкие хоровые пеони, посвященные строителям Каховского гидроузла: «Встречай, Каховка» А. Филиппенко, «Здравствуй, солнечная Каховка» Я. Цегляра. Хорошее впечатление оставили новые хоровые песни бытового плана, каких до сих пор очень нехватало украинской советской музыке, — например шуточная песня А. Штогаренко «У Киiвi на Подолi>, его же «Киевский вальс», пионерская «Песня радости» А. Филиппенко. Заслуживает всяческого поощрения стремление талантливого П. Майбороды обратиться к жанру советской песенно-хоровой лирики.

Из большого количества камерных произведений, исполненных на пленуме, остались в памяти культурно сделанные Ф. Надененко обработки современных украинских народных песен (среди них очаровательная «Буковинская коломыйка» и др.), свежо прозвучавшие фортепианные пьесы Ю. Рожавокой, предназначенные для учащейся молодежи (сонатина, «Веснянка»), сердечный романс П. Глушкова на слова Шевченко «По дiбровi вiтер вiє», фортепианное трио М. Гозенпуда.

Отрадным был факт показа на пленуме большого количества произведений украинской композиторской молодежи. Помимо уже названных работ В. Гомоляки, И. Шамо, Ю. Рожавской, на пленуме были исполнены фортепианный концерт ярко одаренной выпускницы Харьковской консерватории В. Жубинской, фортепианные пьесы киевлянина А. Коломийца, романс В. Кирейко, массовые песни талантливого донбасского композитора С. Крапивы, произведения молодых композиторов Одессы — скрипичный концерт Ю, Знатокова, сюита из балета «Живая сказка» Ю. Владимирова, концерт для трубы с оркестром Л. Свирского. Правда, не все из названных произведений говорят о правильности идейно-творческого направления, избранного молодыми композиторами. Но об этом речь пойдет ниже.

Можно ли в целом признать, что творческие успехи украинских композиторов полностью отвечают высоким идейным требованиям, предъявляемым сегодня нашему искусству? К сожалению, этого сказать нельзя.

Пленум, по существу, прошел мимо центральной проблемы советского музыкального творчества — проблемы оперы и других музыкально-сценических жанров. В программах концертов не оказалось ни одной оперной арии, ни одного симфонического фрагмента из новых опер и балетов (не считая балетной сюиты Владимирова). Из бесед с участниками пленума выяснилось, что немногие украинские композиторы, работающие в области оперы и балета, не встречают активного содействия ни в Союзе, ни в Комитете по делам искусств, ни в местных оперных театрах. В результате некоторые авторы вынуждены искать поддержки за пределами своей республики: так, оперой О. Сандлера «В степях Украины» заинтересовались в Московском театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, Ю. Владимиров ведет переговоры о постановке своего балета с Рижским музыкальным театром.

Начавшийся сезон в Киевском театре оперы и балета пока что не сулит ни одной новой постановки советских произведений. Союз, Комитет и театры должны оказать более действенную помощь авторам новых опер и балетов, в частности композиторам Г. Майбороде, который в течение долгого времени работает над оперой «Милана» о социалистических преобразованиях в Западной Украине, М. Вериковскому, пишущему оперу «Илонка» (по новелле О. Гончара), Ю. Мейтусу, работающему над оперой «Северная Аврора» (по роману Н. Никитина), и другим.

Принципиальная и строгая критика «Правды», обращенная к украинским композиторам и поэтам, определила возросшую требовательность к оценке их творчества. На пленуме вновь возник вопрос о том, насколько глубоко воплощены

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание