ЗА РУБЕЖОМ

Австрийские впечатления

И. МАРТЫНОВ

Поезд из Москвы в Вену идет через Киев, Львов, переваливает Карпаты, останавливается в пограничном городке Чоп и дальше пересекает с востока на запад всю Венгрию. За окнами открывается картина Венгерской низменности. Тем, кто видел эти места пять лет назад, памятны картины страшных разрушений: разбитые станции, изувеченные товарные вагоны, заброшенные, изрытые окопами поля. Памятен и Будапешт — разрушенные улицы, мосты, лежащие на дне Дуная, голодная и холодная толпа на тротуарах...

Теперь из окна вагона открываются совсем иные картины. Мы видели восстановленные здания, дымящиеся трубы заводов, возделанные поля. Повсюду ключом кипит жизнь. В Будапеште мы вышли на привокзальную улицу и поразились: от руин не осталось и следа, ярко освещены окна домов и многочисленных магазинов, полных покупателями. На ярлыках, указывающих цены товаров, двух- или трехзначные цифры. Раньше к ним добавлялся хвостик из трех или пяти нулей — цены исчислялись в сотнях тысяч и миллионах.

Когда спустился вечер, над городом вспыхнули неоновые звезды и надписи «Эльен Сталин!», «Эльен Ракоши!» («Да здравствует Сталин!», «Да здравствует Ракоши!») Мы смотрели на все это и думали о том, как далеко шагнула вперед Венгерская Народная Демократическая Республика, как много сделали ее граждане для коренной перестройки своей жизни.

На следующее утро разительным контрастом предстала пред нами Вена. Первое, что мы увидели, ступив на венскую землю, это руины вокзала. В памяти всплыли образы Вены 1945 года: наполовину разбитый оперный театр, сожженный собор св. Стефана, обгорелые коробки домов, заваленные обломками улицы. Все это являлось результатом бомбардировок англо-американской авиации и варварского обстрела отступающими фашистскими войсками.

На первый взгляд в городе многое переменилось. Улицы расчищены, отдельные здания восстановлены, витрины магазинов нарядны. Но присмотревшись, замечаешь, что многое осталось по старому. По-прежнему пустует здание знаменитого оперного театра. Правда, в нем ведутся восстановительные работы, но до их завершения еще очень далеко. Напротив оперы, на самом людном участке центральной венской улицы Ринг высятся безобразные полуразрушенные коробки домов. Первый этаж восстановлен — в нем открыты магазины и кафе. А начиная со второго этажа, пустые глазницы окон прикрыты крикливыми рекламными плакатами, которыми буквально наводнены венские улицы. Эти плакаты настойчиво предлагают купить радиоприемник, какую-то чашку, якобы делающую необыкновенно вкусным любой напиток, и многие другие товары. О том же кричат рекламные огни Кертнерштрассе и других торговых улиц. Но реклама помогает плохо: можно долго простоять в магазине и не заметить в нем ни одного покупателя. Товары дороги, а заработки невелики. Нередко можно видеть, как в двух шагах от киоска с папиросами прохожий наклоняется, чтобы поднять с тротуара брошенный кем-то окурок. И становится ясно, что эффектные витрины и рекламная шумиха, неоновые огни и туристские бюро, предлагающие райское время провождение в Египте, Швейцарии или на Гавайских островах, — все это лишь маска, прикрывающая неприглядную действительность маршаллизированной страны.

Широким массам австрийского народа живется все хуже и хуже: цены растут, жизненный уровень непрерывно понижается. В сентябре австрийское правительство приняло решение о новом повышении цен на предметы первой необходимости. Это взвалило на плечи рабочих огромную тяжесть: достаточно сказать, что цены повысились в среднем на 67 процентов, а заработная плата всего на 10–12!

По всей Австрии развернулось движение протеста против закона о повышении цен, во многих городах состоялись многолюдные демонстрации. Полиция разгоняла рабочих, пускала в ход дубинки и брандспойты. Руководители так называемых Социалистической и Народной партий пытались погасить растущее недовольство лживыми обещаниями. Но это не помогло и утром 4 октября в стране началась всеобщая стачка. Правительство выпустило воззвание, в котором утверждало, что организаторы стачки стремятся к свержению существующего строя и установлению народной демократии. Но Коммунистическая партия Австрии разоблачила эту ложь и подчеркнула в своем обращении, что единственной целью стачки является борьба за отмену нового драконовского закона.

Стачка всколыхнула всю страну. В городах Линц и Донавитц (американская зона) рабочие бастовали, невзирая на угрозу применения поли-

цией огнестрельного оружия. Забастовкой были охвачены многие предприятия города Грац (английская зона). Наконец, она широко развернулась и в самой Вене, в особенности в знаменитом рабочем районе Флорисдорф.

5 октября мы видели колонну рабочих Флорисдорфа, двигавшихся к площади перед ратушей, где был назначен общевенский митинг протеста. Они шли широко развернутым фронтом, занимая всю улицу. Впереди руководители с красными повязками на рукавах, за ними строгие ряды рабочих — преобладает молодежь, но есть и старики. Колонну сопровождали велосипедисты. Люди шли, выкрикивая лозунги и время от времени запевая боевые песни. Позднее мы увидели и рабочие патрули, охраняющие баррикады при въезде в город, у ворот фабрик и заводов.

Таковы были первые впечатления от современной австрийской действительности — показная роскошь витрин, богатые бездельники, часами заседающие в кафе, разнузданная пропаганда реакционной прессы, засилие американских фильмов и гангстерской «литературы» и, с другой стороны, растущая сила демократического лагеря, обнаружившаяся в дни всеобщей стачки, стремление к миру, о чем свидетельствуют 800 000 подписей австрийских граждан под Стокгольмским Воззванием.

Несколько осмотревшись, мы, естественно, заинтересовались, каково положение музыки и музыкантов в этой стране, некогда славной своими великими музыкальными традициями.

Уже в первый день приезда в Вену мы услышали звуки «Венгерского танца» Брамса, доносящиеся, как нам показалось, из находящегося невдалеке центрального парка. Мы решили, что там играет обычный садовый оркестр. Оказалось, однако, что это хорошо знакомый жителям Вены оркестр безработных музыкантов. Они играют на улицах и площадях, играют утром и вечером, в хорошую и плохую погоду. Вокруг собираются слушатели. Многие из них, видимо, любят музыку и наслаждаются исполнением. Но когда к ним подходят жены и дочери музыкантов и предлагают купить программу, стоящую всего один шиллинг (стоимость проезда в трамвае), то мало кто из присутствующих решается расстаться с этой небольшой монетой.

Тяжело смотреть на эту безрадостную картину, тяжело видеть пожилых людей, высококвалифицированных музыкантов, для которых не находится работы в одном из музыкальнейших городов мира! И еще тяжелее узнать, что безработицей охвачено 70 процентов всех австрийских музыкантов. Эта цифра говорит сама за себя!

Особенно трагично положение музыкальной молодежи — ее никто не поддерживает, о ней никто не заботится. Студенты консерватории, если только они не имеют богатых родителей, вынуждены зарабатывать на хлеб самыми разнообразными способами вплоть до... подметания полов на венских вокзалах! Беспросветны перспективы и молодого талантливого музыканта, окончившего консерваторию. В условиях хронической безработицы работу получить почти невозможно. Дать собственный концерт, ознакомить публику со своим мастерством является недосягаемой мечтой. Ведь для этого надо снять зал, оплатить рекламу и все прочие расходы, зная при этом, что никто не станет покупать билеты на концерт молодого и неизвестного музыканта. Другими словами, надо располагать очень значительными средствами. Не приходится удивляться, что выдвинувшиеся представители австрийской музыкальной молодежи в подавляющем большинстве принадлежат к обеспеченным кругам общества.

Талантливому музыканту, обнаружившему прогрессивные убеждения, почти невозможно получить место в симфоническом или оперном оркестре. Реакционные музыкальные заправилы всячески декларируют, что они якобы стоят вне политики и заботятся лишь об интересах «чистого искусства». Однако факты упрямо свидетельствуют о другом — об их яростном противодействии всему прогрессивному, об их неизменном покровительстве всему реакционному.

Яркий пример — поведение директора Венской консерватории. Выступление одного из профессоров консерватории в прениях по докладу композитора А. Новикова он квалифицировал как... подрыв общественного порядка и предупредил этого профессора о серьезных последствиях в случае повторения подобного «преступления». В ответ на просьбу предоставить зал консерватории для концерта советской пианистки Тамары Гусевой этот жрец «чистого искусства» заявил, что он даст согласие лишь в том случае, если на афишах и программах не будет упоминаться о месячнике австрийско-советской дружбы. Это требование, разумеется, было отклонено, и концерт состоялся в другом зале. Но человек, стоящий во главе учебного заведения, воспитывающего австрийскую музыкальную молодежь, полностью разоблачил себя в качестве врага передовой советской культуры. Не думаем, чтобы это способствовало укреплению его авторитета среди педагогов и студентов консерватории. Их отношение к советскому искусству наглядно проявилось в восторженном приеме выступлений наших артистов.

Несколько слов о венской концертной жизни. Вена располагает первоклассным симфоническим оркестром. В прекрасных зданиях «Концертхауза» и «Музикферейна» имеются по два концертных зала: два — типа нашего Большого зала консерватории и два меньших, превосходных по акустике, носящих имена Брамса и Моцарта. Но количество концертов невелико, что особенно заметно при сопоставлении с Москвой, основные концертные залы которой работают каждый вечер.

Перед нами лежит проспект сезона 1950–1951 гг. венского «Концертхауза». Оказывается, что в течение года состоится всего 6 концертов венского филармонического оркестра, 6 концертов камерного оркестра, 7 шубертовских концертов, 6 квартетных вечеров, 7 концертов молодых исполнителей, 8 камерных концертов и 9 концертов «знаменитых солистов». Всего 49 концертов, т. е., если принять продолжительность сезона за 8–9 месяцев, 5–6 концертов ежемесячно! К этому, правда, следует добавить 17 концертов Четвертого интернационального музыкального фестиваля, намеченного на апрель 1951 года. Но и это не меняет общей картины сезона в крупнейшей концертной организации Вены.

Любопытно ознакомиться и с репертуаром концертов. В симфонических и камерных концертах предположено исполнить произведения Баха, Берлиоза, Боккерини, Брамса, Брукнера, Дворжака, Генделя, Мусоргского («Картинки с выставки» в инструментовке Равеля), Моцарта, Перселя, Шумана, Шуберта, Штамица, Чайковского («Ромео и Джульетта»). Классический репертуар

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗА РУБЕЖОМ

Австрийские впечатления

И. МАРТЫНОВ

Содержание