«...Мои похороны должны пройти как можно проще. Если после моей смерти в честь меня захотели бы назвать улицу, или поместить в общественном месте мемориальную доску, то мое желание в связи с этим заключается в следующем:

До тех пор, пока будапештские площади Октагон и Керенд названы именами тех людей (т. е. Гитлера и Муссолини)... моим именем именовать в Венгрии ни площади, ни улицы, ни общественные здания нельзя. До тех пор нельзя поместить мемориальную доску с моим именем...».

Последние годы своей жизни Барток провел в США. Там он познакомился с так называемым американским образом жизни, и хорошо увидел все симптомы начинающегося американского фашизма и перспективы его развития.

Люди, которые сегодня нагло злоупотребляют именем Бартока в интересах темных целей борьбы против мира и демократии, против новой свободной Венгрии, не имеют права прикасаться своими грязными руками к творческому наследию нашего национального композитора. То, что они проповедуют и пропагандируют, находится в самом резком противоречии с личностью, взглядами и сущностью музыки Бартока. Если речь идет о том, кто имеет общее с тем, что происходит сегодня в духовной жизни строящей социализм процветающей Венгрии, то это Барток, исходивший в своем мировоззрении из революционных традиций Кошута, смелый, прогрессивный мыслитель, убежденный материалист, проповедывающий своей музыкой дружбу и братское единение народов, никогда не шедший на соглашение с бесчеловечным фашизмом.

Утверждение американских и английских реакционных пропагандистов о том, что венгерская народная демократия якобы отказалась от Бартока, что его сочинения якобы запрещены в Венгрии, такая же грязная ложь, как и фальшивые попытки присвоить себе Бартока, связать его творчество и его взгляды со своим разбойничьим империалистическим мировоззрением, со звериной моралью подлых убийц корейских женщин и детей.

Венгерский народ с полным правом, со всей решительностью считает Бартока овоим. В его честь названа одна из красивейших улиц Будапешта. Одно из крупнейших музыкальных учреждений страны носит имя Бартока. Осенью 1948 года венгерское правительство сделало возможным организацию фестиваля имени Бартока.

Мы, музыканты венгерской народной демократии, безоговорочно признаем Бартока своим. Нет ни одного современного венгерского композитора, в творчестве которого нельзя было бы найти следов влияния Бартока. Нет ни одного венгерскоко музыканта, творчество которого в какой-либо форме не обогатил бы жизненный труд Бартока.

Вступив на путь социалистического реализма, мы стремимся отобразить в музыке строительствоновой жизни, строительство социализма. Условия развития нашего искусства как качественно, так и количественно решающе изменились. Перед нами раскрылись новые, невиданные никогда прежде творческие возможности и перспективы.

Стоящие перед нами огромные задачи, лежащая на нас ответственность определяют пути развития нашего искусства. Мы не отклонимся от этого направления, ибо мы глубоко убеждены, что, идя по этому пути, мы сохраним лучшие прогрессивные тенденции Бартока и обеспечим рост развития венгерской музыки.

Последние годы Барток жил в бесчеловечном мире фашизма. Венгерские трудящиеся в условиях фашистского порабощения не могли соприкоснуться с его творчеством. Из года в год Барток становился все более одиноким, все более отчуждался от общества, зараженного безумием фашизма. Наша задача сегодня — вернуть общественное значение его музыки, отнятое у него фашистским варварством, упадочным буржуазным искусством.

Мрачный, угрюмый и трагический фон подчеркивает пессимизм творческих высказываний Бартока — честного и большого художника, не увидевшего во мраке фашистской ночи луча надежды, света социалистического учения, не осознавшего силы и твердости мирового рабочего класса.

Поэтому мы должны очистить имеющее здоровые народные корни музыкальное наследие Бартока от чуждых влияний и от всего того, что в настоящее время не может выражать дух нашей эпохи.

То, что в Бартоке прогрессивно, живет и сейчас в нашем музыкальном искусстве. В Венгрии играют в первую очередь те его сочинения, в которых ясно и решительно проявляются основы народной музыки, передовые классические традиции прошлого, стремление к реализму. Мы не продолжаем, да и не имеем ни малейшего основания продолжать понятный с человеческой точки зрения, но совершенно для нас неприемлемый пессимизм Бартока, ибо мы твердо верим в победу прогресса, в дальнейшее развитие человеческой культуры.

Этой веры не знал Барток. Но все же он наш, ибо он с нами и только с нами. Барток наш. Он нераздельно принадлежит лагерю мира. Он не может иметь ничего общего с поджигателями новой войны, с долларовыми империалистами.

Мы, венгерские музыканты, требуем прекращения гнусной комедии, разыгрываемой преемниками Геббельса в Америке и Англии вокруг имени Бартока. Уберите свои грязные руки от нашего Бартока!

Ференц Сабо

Будапешт

Письма из Праги

Редакцией получено несколько писем из Чехословакии, посвященных вопросам строительства новой передовой музыкальной культуры, рассказывающих об участии чехословацких композиторов в могучем всенародном движении' сторонников мира.

Ниже мы публикуем письмо композитора Иосифа Станислава, рассказывающее о певческой культуре Чехословакии, и выдержки из писем генерального секретаря Союза чехословацких композиторов Мирослава Барвика.

В одном из своих писем М. Барвик подчеркивает: «Интерес, проявленный советскими композиторами к чешской и словацкой музыке, не может не радовать нас. Мы всегда очень ценили все оценки и замечания советских композиторов и музыковедов, которые помогают нам преодолевать сильные влияния буржуазных направлений в нашей музыке и поддерживают нас в стремлении стать на путь борьбы за социалистический реализм...».

Композитор Иосиф Станислав пишет нам о певческой культуре Чехословакии:

«...Традиции чешской народной песни коренятся в самой истории чешского народа, в основах существования его. На заре истории Чехии народ дал боевую духовную песню, которая пелась в битвах за свободу, в борьбе против захватнических замнслов немецких правящих классов. Наиболее ярхо это выразилось в революционных гуситских песнях. После белогорской битвы (1620 года) чешский народ был порабощен и не мог уже свои политические убеждения выразить словами в песнях. Тогда начинают у нас преобладать песни танцевального характера. В эти тяжелые для чешского народа времена в песнях нашли свое выражение: оптимизм народа, его любовь к жизни и вера в будущее. Чешская песня этой эпохи стала источником для творчества почти всех чешских и немецких мастеров-классиков. С этого времени и начинает шириться слава о музыкальности чешского народа...»

«Новая действительность, — пишет Станислав,— раскрывает перед нами такие грандиозные задачи, что композиторы не успевают охватить всего в полной мере и отстают от требования времени. Последний тур конкурса творчества молодежи, состоявшийся в этом году в Брно, явился свидетельством интенсивного роста новых певческих коллективов как в отношении количества, так и качества. Поэтому является необходимым тесное и непосредственное сотрудничество композиторов с ансамблями. Растет потребность в высококачественных песнях, ярких и характерных, созданных на основе традиции народной музыки. Всевозможных песен было издано много, но нельзя сказать, чтобы весь этот материал был использован ансамблями.

Чехословацкий народ любит советскую песню. Она быстро и широко распространяется по всей нашей стране и служит образцом для нового творчества наших композиторов. Мы хотим, чтобы певцы-профессионалы, распространяя советскую песню, пели ее с той же естественностью и непосредственностью, как это мы слышали у советских певцов.

В вокальных классах консерваторий и Академий методы обучения пока еще остаются старыми, находящимися под влиянием немецких школ, Однако со времени возникновения Национального театра в Праге развиваются и чешские традиции вокального искусства, значение которых в наше время становится все более и более явным. Стремление к реализму в нашей опере опирается на ценный опыт советских артистов и на национальные традиции сценического и вокального искусства, что поможет скорейшему разрешению этой труднейшей из проблем.

Февральская победа народа показала, что реакционные влияния отмирающей буржуазии только тормозят развитие певческой культуры у нас, поэтому все, кому она дорога, благодарны рабочему классу, который не только задержал процесс упадка пения в народе, но после февральских событий привел певческую культуру на путь могучего и быстрого расцвета...»

* * *

В одном из писем Мирослава Барвика дается обзор развития музыкальной жизни Чехословакии после исторической февральской победы 1948 года, когда чехословацкий народ твердо стал на путь строительства социализма. М. Барвик пишет:

«Прогрессивная часть нашей общественности со времени освобождения Праш славной Советской Армией в 1945 году боролась против закоренелых пережитков буржуазного мышления и идеологии (что имело место не только у типичных представителей реакционных направлений, но часто и у тех, кто явно примыкал к прогрессивному лагерю). Февральскими событиями мы были пробуждены к решительной борьбе за очищение нашей культуры и искусства. Это проявилось в радикальной реорганизации всего уклада нашей музыкальной жизни и в глубоких изменениях идеологических и эстетических установок. Прогрессивные композиторы и музыковеды в февральские дни, по счастью, нашли себе поддержку в Постановлении ЦК ВКП(б) об опере Мурадели «Великая дружба» и в знаменитом выступлении А. А. Жданова на совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б). Это движение выявилось вскоре на съезде национальной культуры, состоявшемся 10–11 апреля 1948 года, который имел характер манифестации за новое направление культуры и художественного творчества в Чехословакии. Ежегодные посещения советскими деятелями искусства пражских фестивалей и особенно участие советской делегации на 2-м Международном съезде прогрессивных композиторов и музыковедов, состоявшемся в мае 1948 года в Праге, оказали большую поддержку прогрессивной части чешских и словацких музыкальных деятелей в их стремлении дать новое направление чехословацкой музыке, направление, основывающееся на национальных традициях наших классиков — Сметаны, Дворжака, Фибиха, Яначека, Ферстера.

Во главе музыкальных учреждений и организаций в то время стояли известные представители формалистических и космополитических направлений. Представители бывшего Синдиката чешских композиторов, Клуба моравских композиторов, Синдиката словацких композиторов, му-