Выпуск № 11 | 1949 (132)

Митюшин сыграл «Песню Коммуны» на слова В. Князева:

Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами.
Никогда, никогда,
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!

При первом прослушивании песня нам не понравилась. Непривычен был унисонный припев на слова «Никогда, никогда коммунары не будут рабами»... В запеве смущали начальная септима и хроматический ход на словах «не властен над нами».

Меня вызвали к начальнику Политотдела. Я наскоро изложил Митюшину свое мнение опесне. Он ничего не сказал в ответ на мою критику, неторопливо положил листок нотной бумаги в карман своей длинной шинели, поправил высокую папаху и вышел.

А. С. Митюшин ( 1920-е гг.)

«В апреле 1920 года польские войска вторглись в пределы Советской Украины и захватили Киев. В то же время Врангель перешел в наступление и стал угрожать Донбассу»1. Снова, как и в 1919 году, Саратов зазвенел боевыми песнями гражданской войны:

Белая армия, черный барон
Снова готовят нам царский трон.
Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!

В один из ласковых апрельских дней 1920 года большая пехотная часть расположилась на привокзальной площади Саратова. Винтовки составлены в козлы, красноармейцы покуривают и ведут неторопливые походные беседы, греясь на весеннем солнышке. В небольшом железнодорожном садике заседает батальонная ячейка коммунистов и комсомольцев. В конце заседания небольшая группа комсомольцев запела песню. На площади слышны слова:

Коль нехватит солдат,
Старики станут в ряд,
Станут дети и жены бороться...

И комсомольцы и коммунисты подхватывают припев: «Никогда, никогда коммунары не будут рабами!» Пели «Песню Коммуны» А. Митюшина. Вот только тогда я понял правду и мощь унисонного припева и общую выразительность песни.

Красноармейцы сходились к садику, слушали песню и подпевали. Песню начали петь сызнова и столь же мощно; как великая клятва, зазвучали слова припева: «Никогда, никогда коммунары не будут рабами!». Вскоре красноармейская часть разместилась по вагонам, и с удаляющегося поезда вновь донеслась песня Митюшина с ее замечательным припевом-клятвой.

С этого дня началось мое настоящее знакомство с А. С. Митюшиным — музыкантом, который на заре развития советской музыки приветствовал ее приход, услыхал новые народные интонации и своей песней внес скромный вклад в великое дело утверждения нового музыкального стиля, в котором сливается изустное творчество народа с творчеством музыкантов, сливается личное, индивидуальное с общественным. Уже через два-три года по всей стране широко разливались новые песни. Одно из первых мест среди них прочно завоевал «Марш Буденного» Д. Покрасса. С каким огромным одушевлением раздавался под красными знаменами демонстраций припев этой песни:

Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба!

На первых стройках нашей страны комсомольцы бодро распевали «Песню о паровозе»:

Наш паровоз, вперед лети,
В коммуне остановка,
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка.

Остро звучала сатирическая частушка и входила в массовый быт песенка-обработка Д. С. Васильева-Буглая на слова Демьяна Бедного «Проводы». С каким лукавым юмором пели мы песню о деревенском пареньке, которого отговаривали идти в солдаты:

Без тебя большевики обойдутся...
на что Ванек отвечал:
Если б были все, как вы, ротозеи,
Что б осталось от Москвы, от Рассей!

Вспоминается одно примечательное событие, происшедшее в Москве в мартовские дни 1923 года. В тесном номере гостиницы «Континенталь» на площади Свердлова собралась небольшая

_________

1 Краткий курс истории ВКП(б). Стр. 230.

группа музыкантов: Л. В. Шульгин — в то время заведующий агитотделом Музыкального сектора Госиздата, Д. С. Васильев-Буглай — заведующий музыкальным отделом Клуба пехотной школы им. ВЦИК, А. А. Сергеев — зам. зав. музыкальным отделом той же школы, хоровик Лебедев.

На этом неофициальном заседании Л. В. Шульгиным был поставлен вопрос: какую литературу должен издавать Музсектор для широких масс трудящихся, какими средствами советские композиторы могут способствовать построению социалистического общества? Издательство было в крайне трудном положении. Большинство композиторов не находило путей к отображению современной Советской действительности, стояло крайне далеко от насущных задач жизни.

Шульгин извлек из своего объемистого портфеля романсы Н. Я. Мясковского, изданные в 1922 году, на слова 3. Гиппиус, пресловутой кликушествующей сподвижницы белоэмигранта Мережковского, которую М. Горький назвал «злой женщиной», романсы А. Н. Александрова на слова Кузмина и др. Весь этот чуждый советскому народу модерннстический репертуар, рассчитанный на крайне утонченные вкусы буржуазной интеллигенции, издавался Музыкальным сектором. Что же могли мы противопоставить в то время этим мистическим романсам, воспевавшим тоску о прошлом, упадочные, гнилые настроения? Несколько слабых хоров и песен («Голодная» Гржимали, «Кузнец» Дембского), переложения старых революционных и народных песен, хоры Васильева-Буглая (в том числе «Марш коммунаров», изданный московским Пролеткультом). Вот все, что было издано Музсектором Госиздата и Про-

А. Д. Кастальский

леткультом и положено на стол Л. В. Шульгиным в памятный весенний вечер 1923 года.

До рассвета велась горячая беседа в полутемном номере гостиницы. Нам было ясно, что буржуазно-формалистическому направлению в музыке необходимо противопоставить новую организацию музыкантов, «стоящих на платформе советской власти» (как тогда писали). Мы отчетливо сознавали необходимость объединения всех советских композиторов, проявивших свою преданность интересам победившего трудового народа.

На следующий день мы послали небольшую заметку в «Правду» об организации инициативной группы Ассоциации пролетарских музыкантов. В этой группе были Д. А. Черномордиков, старый член партии, окончивший в свое время Петербургскую консерваторию, Л. В. Шульгин, Д. С. Васильев-Буглай и А. А. Сергеев1.

В начале 1924 года в Музсектор Госиздата на Неглинной пришел Александр Дмитриевич Кастальский. Он был когда-то директором Синодального училища, где я учился, и мне всегда было радостно встречаться со своим старым учителем. Александр Дмитриевич подробно расспрашивал меня о делах Музоектора и в самом конце нашей беседы обратился с вопросом: «Расскажи-ка, что это вы тут затеяли по части новой организации?»

Я подробно рассказал ему о недавно организовавшейся Ассоциации, и А. Д. попросил у меня анкету для поступающих. Увидя мое гадостное изумление, Кастальский сказан: «Что ты удивляешься, я-то ведь не дворянский музыкант! В жизни моей я немало боролся и с попами и со всяким синодальным начальством. Ты это сам должен помнить. Им моя музыка не крепко нравилась».

Александр Дмитриевич бережно сложил анкету и вышел из кабинета.

Старый музыкант, профессор Московской консерватории, глава нового направления в культовой музыке, в которую он смело ввел русскую народно-песенную мелодику, передовой русский человек, решительно вставший на путь борьбы с официальными церковными властями, замечательный знаток русской народной песни, — таков был Кастальский. Недаром же в дореволюционные годы он вызывал такую ненависть у представителей синодальной церкви (особенно у митрополита Московского Владимира). Они не могли ему простить его свободомыслия, его страстной любви к народному искусству. Сердцем патриота и передового русского художника он в первые же годы революции горячо откликнулся на зовы новой революционной действительности. Александр Дмитриевич Кастальский первым обработал для симфонического оркестра гимн большевистской партии: — «Интернационал», он первым создал ряд интересных хоров на современную тематику. Своими произведениями он стремился непосредственно ответить на значительнейшие события советской современности. Вспомним его «Сельскохозяйственную симфонию», написанную на открытие Первой сельскохозяйственной выставки в Москве, его скорбно-величавые хоры на смерть

_________

1 В последующие годы деятельность Ассоциации пошла по ложному, сектантскому, пути. Слово «РАПМ» стало синонимом левацкого вульгаризаторства и грубого администрирования.

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет