Песни и припевки московских рабочих

А. ПРУСАКОВ

Алексей Максимович Горький неоднократно подчеркивал историческое, художественное и общественное значение народного творчества, указывая, что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества». В своих произведениях он впервые поставил вопрос о необходимости собирания и тщательного изучения фабрично-заводского фольклора, играющего значительную роль в истории культуры родного народа. Он говорил при этом о «бесконечном разнообразии и музыкальности старорусских песен», отмечая, что «старинная мелодия, даже несколько измененная, но наполненная новыми словами, создает песню, которая будет усвоена легко и быстро», что «надо только понять значение ритма». И тут он приводил пример того, как «запевку «Дубинушки» можно растянуть на длину минуты, но можно спеть и на плясовой ритм».

Известно, что начало рабочей песни восходит к концу XVIII века. Уже в первой половине XIX века она стала выражать негодование, протест против нестерпимого гнета. В 80‒90-х годах прошлого века появилась революционная рабочая песня, в которой прозвучал призыв к борьбе с капиталистическим строем и царский самодержавием. Особенно много подобных песен возникло в период революции 1905 года.

Песни и припевки, пословицы и сказы, бытовавшие тогда среди московских рабочих, использовали в своих произведениях Горький, Маяковский, Серафимович, Ляшко, Мстиславский, Демьян Бедный и другие писатели.

Сорок лет назад, в предоктябрьские годы, рабочие Красной Пресни пели свои «песни неволи», грозя в них «хозяину-сквалыге» расправой. Проработавшая десятки лет на «Трехгорке» Матрена Николаевна Яковлева запевала, бывало, в прохоровских казармах протяжную песню «Травушка-муравушка».

Металлисты и текстильщики Замоскворечья, бывшие дружинники 1905 года, помнят, как на Воробьевых горах в Орловой роще они проводили свои подпольные собрания. Чтобы обмануть полицию, устраивались искусно инсценированные «гулянки» с пляской под гармонику. И здесь как бы между прочим, передавали они друг другу рабочие басни и «тайные» сказы о царе и капитале, так называемые «Небылицы в лицах», сложенные ими самими. Старейший кадровик завода «Красный пролетарий», дружинник 1905 года Николай Федорович Филиппов вспоминает, как он на таких гуляньях отплясывал под гармонь камаринскую и гопак.

Присущий нашему рабочему классу, как и всему народу, целеустремленный оптимизм всегда и везде ярко проявлялся, несмотря на чудовищные тяготы подневольной жизни рабочих в условиях капиталистического строя. В подмосковном лесу в Филях, а то на пруду возле Сахарного завода, но чаще у Прессе. iской заставы затягивали в былое время трехгорцы вместе с железнодорожными рабочими Брестских мастерских и с металлистами завода Грачева свою шуточную народную хороводную песню «Кисель». Ее помнят и поют на «Трехгорке» до сих пор:

Иногда после чтения статей Ленина и большевистских прокламаций московские рабочие пели в своих спальнях-казармах народные песни о Степане Разине и Емельяне Пугачеве, слагали собственные варианты «рабочих марсельез».

Перед революцией 1905 года и накануне первой мировой войны московские рабочие пелч и такие песни, как «Гужонов ад», «Измученный, истерзанный наш брат мастеровой», «Текла речка по песку во матушку во Москву», «Загляните в кварталы невзрачные», «Вечер вечереет, наборщики идут», «По карманам ветер дует», «У старушки у старой я снимал каморку», «Я на фабричке живал», «Мы — фабричные ребята» и прочие. А в числе популярных плясовых и застольных песен были «Гуляй, дитятко», «Наливочки»,

сатирическая «Добрый хозяин, ты у нас в чести» и другие. С негодованием говорили рабочие в песнях о своей постыдной доле — «работать на хозяина».

После Октября у московских рабочих появились иные песни. Вначале это были преимущественно переделки любимых красногвардейских и старых революционных песен. Затем появились многочисленные варианты «Кирпичиков» и старинной «Дубинушки». К первому десятилетию советской власти московский рабочий-сказитель, обувщик Иван Яковлевич Корешев сложил на мотив «Дубинушки» «Песнь о Девятом января»:

Много лет утекло, как не стало царя.
Только помнит бунтарь эти ночи,
Когда царь Николай расстрелять
приказал
Петербургских голодных рабочих.

Затем появился его сказ «Как царя прогнали» или «Сказ о царе, который был в феврале свергнут волею народа», до сих пор бытующий среди рабочих «Парижской Коммуны».

А в коллективе трехгорцев звучала сложенмая ткачихами-прядилыцицами, слесарями песнямарш, названная ими «Знамена «Трехгорки».

В годы первой сталинской пятилетки Москза быстро становится огромным индустриальным центром. В эти памятные годы возникают многочисленные рабочие песни, припевки и сказы о новом облике великого города, о родных фабриках и заводах. Десятки таких песен и сказов, сотни припевок и лирических куплетов были записаны тогда и в годы второй и третьей пятилеток рабкорами и литкружковцами, клубными работниками и участниками художественной самодеятельности.

Типична для этого периода песня рабочих завода «Красный пролетарий» «Нам не забыть». В ее создании, помимо первоначального автора Николая Софронова, принимала участие группа рабкоров и членов литературного кружка!. Вначале краснопролетарцы пели ее на мотив песни танкистов «Броня крепка». В песню вносились поправки и дополнения во время исполнения перед рабочими; пелась она потом на разные мотивы. В ней говорилось о работе завода в дни гражданской войны, о его восстановлении и стремительном росте в годы сталинских пятилеток:

Разбив оковы нищеты и стари,
Из вековой бромлеевской пыли
Поднялся вверх наш «Красный пролетарий»,
Цеха простором светлым расцвели.

У московских железнодорожников бытовала песня ударников «Девушка-кузнец», проникнутая пафосом социалистического соревнования. Она пелась на мотив известной дореволюционной песни «Подольский кузнец». Металлурги завода «Серп и молот» воспевали успехи пятилетки в «Песне сталеваров», сложенной молодым рабочим Александром Филатовым и положенной на музыку хормейстером заводского клуба В. Халиным.

Отдельные строки этой песни впоследствии оттачивались, шлифовались в рабочей среде, что способствовало усвоению песни в заводском коллективе.

Светлая и счастливая трудовая жизнь советского рабочего явилась богатейшим источником нового фабрично-заводского песенного фольклора. Уже с осени 1935 года, когда родилось стахановское движение, столичные рабочие тотчас начали воспевать его в своих песнях.

Так появились песни автозаводцев, станкостроителей («Клич растет», «О счастьи и труде»), песни электриков завода «Динамо», «Октябрьская песня». На заводе «Серп и молот» возникали песни «О творцах металла», на фабрике «Красный Октябрь» — «Марш кондитеров», на фабрике «Парижская Коммуна» слагались «Песни обувщика». А затем появились «Метростроевская оборонная», «Песня маркшейдеров» и прочие.

Своеобразна песня «Вейся, стружка!», возникшая в 1935 году на заводе «Красный пролетарий». Ее текст создавался группой рабкоровсамоучек. В окончательной обработке текста принимали участив поэты Джек Алтаузен и Александр Жаров. Рабкоры подсказали клубному дирижеру Ю. Губареву и студентке консерватории Г. Смирновой мелодию песни в народном духе. Песня эта жива на заводе и поныне. Большим успехом; Есегда пользовалась она в сольном исполнении заводского инженера Владимира Семеновича Сивцова:

Краснопрсшетарцам вторили электрики завода «Динамо» им. Кирова в своих «песнях кировцев». У метростроевцев был любимый марш «О чудесах под землей», в котором говорилось:

Нас плывуном теперь не остановишь!
Стучат, как сердце, наши молотки...

На фабрике «Парижская Коммуна» особенной популярностью пользовалась одна из «Песен обувщика», первоначальный текст которой принадлежал кадровому рабочему И. Корешеву, а мелодии — старому слесарю, скрипачу-самоучке Полещуку.

В несколько переработанном виде эта «Песня обувщика» бытует среди рабочих до настоя-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Песни и припевки московских рабочих

А. ПРУСАКОВ

Содержание