дать полную его биографию и полное собрание его писем.

Ваш В. С.

P. S. Памятник Бородина будет, мне кажется, совершенно нов, оригинален и необыкновенно изящен! Кажется, я выдумал хорошо!!

17.

С. П. Публ[ичная] Б[иблиоте]ка
18 фев[раля ] 1889

Многоуважаемый Семен Николаевич, посылаю Вам свою новую книгу о Бородине (104 письма, несколько журнальных статей Бородина, до сих пор никому неизвестных, и биография, значительно пополненная, благодаря Вам, Вашему труду и крайней, чудесной обязательности). Новый раз искренно и глубоко благодарю Вас за помощь Вашу, а сам радуюсь и восхищаюсь, что мне, хоть и с трудом, а удалось-таки напечатать эту книгу! В среду, 15-го февраля, мы открыли и освятили памятник Бородина, великолепный и высокохудожественный!!! Но большинство здешних подлых газет, из вражды к нашей музыкальной школе, постарались скрыть большинство деталей нашего торжества 15-го июля*. Всего подлее оказалось «Новое время», конечно, под влиянием этого проклятого дурака и бездарного музыканта и критика Иванова. У них выходит в статьях так, как будто монумент сооружен главным образом на деньги Консерватории и Музык[ального] Общ[ества], между тем мы от них получили что-то вроде 200 и 250 руб., и только, а монумент-то ведь стоил нам 5750 рублей, следовательно те 250 р. стоят очень мало! Скрывают, что главный венок был от «Товарищей и поклонников» и с надписью: «Великому русскому музыканту» (золотые ленты с надписью черным бархатом и золотыми кистями), и т. д. и т. д.

Всё стараются скрыть (так же как и венок от Римского-Корсакова и Глазунова).

Ну, да черт с ними!!!

Когда прочитаете книгу, черкните, пожалуйста, словцо.

Ваш всегда В. Стасов.

[P. S.] Римский-Корсаков затевает оперу: «Млада». Сюжет тот же самый, что у оперы-балета, предпринятого ими четырьмя в 1872 году². Наверное будет чудесно!!!

18.

С. П. Публ[ичная] Б[иблиоте]ка
Среда 9 авг[уста] 89

Многоуважаемый Семен Николаевич, я только воротился, на днях, из Лондона и Парижа с выздоровевшей ногой (которая задержала меня весь июнь здесь и помешала мне быть в Париже, на Беляевских концертах)¹. Теперь я сижу и строчу свою 1-ю статью о Всемирной выставке (на 1-е сентября, в журнал «Северный Вестник»²), и потому покуда у меня находятся разные французские газеты с отзывами о наших музыкантах и музыке. Но так как М. П. Беляев дал мне прочитать Ваше письмо, вследствие которого Вам надо поскорее эти же самые статьи, то я сделаю сегодня и завтра выписки из этих статей и тотчас отправлю Вам, так что Вы успеете попользоваться ими к сроку, т. е. ранее 15-го августа. Не замедлю, потому что, сам работая, очень всегда ценю и чужой труд. Не пишу, покуда, ничего более, некогда. До следующего раза!! Но не могу не поздравить Вас, как и всех нас, с этой блестящей победой — трокадерскими концертами! Удивительно, как французы способны были все понять и уразуметь нашу музыку и композиторов, и так верно и тонко! Исключений очень мало. Только одного Глинку вовсе не уразумели, и считают его (особенно увертюру «Руслана») чем-то отсталым и выцветшим. Изумительно и непонятно.

Ну, прощайте покуда. Ваш всегда
                                           В. Стасов.

[P. S.] Пожалуйста уведомьте о получении газет.

19.

С. П. Публ[ичная] Б[иблиоте]ка
19 авг[уста] 89.

Многоуважаемый Семен Николаевич, посылаю Вам еще 4 парижские газеты: 1) Liberté, 2) République Française, 3) Monde Artiste, 4) Art musical (2 статьи), над которыми только кончил свою работу, и только боюсь, не поздно ли для Вас, так как Вы писали М. П. Беляеву, что Вам срок только до 15-го августа? По миновании надобности, пришлите, пожалуйста, все эти статьи обратно, потому что других экземпляров у нас здесь нет, и трудно было бы их снова добывать. Но не думайте, что тут всё! Нет, Митрофан Петрович всё ждет еще несколько других.

По Вашему желанию посылаю Вам свою карточку — ее многие, и даже художники (Репин и другие) хвалят, и очень: говорят, что я тут похож.

Вы желаете сведений о деятельности наших музикусов за последнее время: покоряюсь, по-всегдашнему, Вашему желанию, и по-всегдашнему сообщаю, что об этом предмете знаю.

1) Римский-Корсаков кончил 4 дня тому назад, именно 15 августа, целую оперу «Младу» (!!!!!!!!!!!). Я, кажется, Вам писал или рассказывал лично, что когда мы, 15 февраля нынешнего года, открывали утром монумент Бородину, то вечером собрались на бывшей квартире Александра Порфирьевича (у Дианина)**, и весь вечер посвятили музыке Бородина и беседе о нем; и тут, когда играли уцелевшие №№ «Млады» и толковали о них, Лядов вдруг сказал: «Вот чудесный сюжет! Надо бы всю оперу нынче разом сделать!.. Да вот, Ник[олай] Андреев[ич], не возьметесь ли Вы?»... И Римский-Корс[аков] загорелся и закипел. Большими шагами перешел он комнату, подошел ко мне, и с пылающим лицом и сверкающими глазами рассказал мне: «Вот что Лядов советует! Что Вы скажете?» Я ответил: «Бесподобно! Чудесно! Ничего не может быть лучше!!». И работа тотчас закипела². Я похлопотал о том, что

_________

* Здесь описка: 15 февраля (Ред.).

** Кругликов собирался писать статью о беляевских концертах для сентябрьской книжки «Артиста» (Ред.).

бы достать прежнее либретто в полном его составе, и после розысков, довольно продолжительных, мне это удалось — я добыл подлинные черновые наброски самого Гедеонова³, как Вы знаете, конечно, бывшего затейщика, изобретателя и автора либретто и вообще всей оперы. Римский-Корсаков так был полон своим предметом, что тотчас устроил огромную переплетенную тетрадь с нотной бумагой и стал туда записывать мотивы, мелодии и так далее, как что ему постепенно приходило в голову. Скоро тетрадь наполовину наполнилась, даром что была толстая. И когда мы встречались с Римлянином и совещались о разных подробностях оперы, оказывалось всякий раз, что работа кипит и двигается сильно! До отъезда в Париж уже было сделано довольно много, а по возвращении с этого триумфального шествия, парижских двух трокадерских концертов, Римлянин засел в глуши, за Лугой, на даче, ни с кем не видался, никуда не выходил, не ездил, а сегодня — приходит ко мне и объявляет, что опера — кончена! Остается только инструментовать ее. Дана она будет, впрочем, не ранее 1891 года. Мы же все услышим ее в 1-й раз — в первых числах сентября, только Римлянин съедет с дачи и устроится на новой квартире, в Певческой Капелле. Если Вам будет интересно, тогда напишу Вам.

2) Глазунов ничего вновь не сочинял, но наинструментовал очень много, а именно: 4 №№ из «Argenteau» Кюи (лучшие номера), всю ф[орте]п[ианную] сюиту Бородина, и вдобавок, кончает теперь инструментование своего «Моря»⁴. Всё это пойдёт в Беляевских концертах нынешней осени и зимы.

3) Кюи кончил 3-й акт (и наинструментовал почти все три) своего «Flibustier»⁵. Графиня Аржанто пишет мне, что 3-й акт — настоящий chef d’oeuvre, и что тут многое — равняется лучшим местам «Angelo». Если и наполовину это правда, то результат лета для Кюи — великолепный!

4) Про Лядова и прочих — покуда ничего не слыхать. Их никого нет здесь. Не думаю, чтобы Лядов что-нибудь сделал для затеянной им оперы «Княжна Зорюшка»⁶, на счет либретто которой мы с ним прошлую зиму таки повозились изрядно (как возились с этим самым сюжетом и задачей уже целых 10 лет тому назад! Авось нынче что-нибудь выйдет).

Вот видите, Семен Николаевич, как я скоро и усердно исполняю Ваши приказания!

Ваш всегда В. Стасов.

P. S. Вы видели в «Gil Blas», как нашему любезному Цезарю досталось за его книгу «La musique russe»! Я ему все это прописал и потребовал (чего уже давно собирался с него требовать), чтобы он переделал от самого корня и изменил эту поверхностную, неудовлетворительную и ябеднически-несправедливую книгу⁷). Он отвечал: «Поговорим об этом лично, на словах. Теперь покуда некогда, кончаю инструментовку «Flibustier».

20.

С. П. б. Публ[ичная] Б[иблиоте]ка
11 окт[ября] 89

Многоуважаемый Семен Николаевич, я долго медлил и откладывал, но наконец скажу Вам прямо: Мы все тут (Ваши общие знакомые по музыкальной части) остались ужасно недовольны Вашей статьей в «Артисте» о трокадерских концертах¹. Вы прямо помогаете нашим врагам, и такие прекрасные господа, как Ивановы и Буренины тотчас же поспешили воспользоваться ими [этим?]. Вы конечно читали «Новое Время» 6-го октября, — статья Буренина², прямо основанная на статье жирафа-Иванова в «Нувеллисте» № 6³, где уже прямо о Вас идет речь.

Конечно, мне никогда не придет в голову мысль обвинять Вас в чем-то худом преднамеренно, но извините меня, пожалуйста, — в Вашей статье было столько бестактного, невпопад, что Вы просто повредили делу, вместо того, чтобы помогать ему.

Вот несколько примеров:

1) Как же это было объявлять, что Беляев имел особенно в намерении прославлять в Париже Глазунова? А Римский-Корсаков (уже после того на прибавку?) был приглашен в дирижеры, с тем, чтоб и он(!!) был показан возможно лучше. Это просто ужасно!!! Вы не можете себе представить, какое неприятное действие произвели такие слова на нас всех, особенно на Глазунова, Беляева и Римского-Корсакова.

2) Как же это было печатно объявлять, что Беляев развозил русских по чужим краям?!!

3) Как же это было печатно объявлять, что в трокадерских концертах не давали Рубинштейна и Серова по недостатку места (!!!!!). Да смилуйтесь, ради самого неба! Как же Вы не знаете, что с самого основания Бесплатной Школы (где Вы однако ж и сами были!), ни Серова, ни Рубинштейна никогда не исполняли, не исполняют и не будут исполнять и если б места свободного было на целые тысячи страниц, то все-таки их никогда не стали бы играть на концертах новой музыкальной школы. Просто ума мы не приложим: как это у Вас рука повернулась написать: «Главное здесь конечно — недостаток места». Какое тут конечно?!!! Четверть столетия идет ожесточенная война, а Вы извиняетесь печатно, что сочинения врагов не исполняют «по недостатку места»!!!!!

4) Наконец, еще одно: как можно было «извиняться» за концерты тем, что это предприятие частного человека⁴, а не официальное? Что, дескать, будь оно официальное, — о, тогда всё было бы лучше, выше, превосходнее! Но так как тут было на лицо только частное предприятие, то и так хорошо, и так довольно, и так надо извинить!!!!! Это просто ужасно. Надо было бы говорить (что и сущая правда), что эти концерты, не взирая на частную инициативу, были так важны, так великолепны, так чудесны, так совершенны, что затыкали за пояс всякие официальные концерты... Вместо того, чтобы торжествовать, вследствие того, что вот, дескать, что может наша частная инициатива в музыкальном деле, а вы — извиняться!!!

Просто ужасно. Признаюсь Вам откровенно, я искренно сожалел, что Вы писали и печатали такую статью. Впрочем, повторяю, не могу обвинять Вас ни в чем преднамеренно худом, а просто так, жму Вашу руку и желаю Вам поправиться на чем-нибудь другом.

Ваш В. С.