Выпуск № 9 | 1949 (130)

Композитор решительно отказывается от натуралистического изображения безумных кошмаров Евгения, что не раз возбуждало фантазию русских художников-модернистов; напомним, в частности, известные иллюстрации художника А. Бенуа к «Медному всаднику», или навеянную этой же поэмой экспрессионистски-взвинченную музыку 10-й симфонии Н. Я. Мясковского. Глиэр стремится сохранить красоту музыкальных образов в обрисовке самых трагических положений, не поступаясь при этом художественной правдой.

В лирических сценах особенно ярко проявляется мастерство Глиэра как балетного драматурга. Выразительные индивидуальные характеристики основных героев спектакля даны в ясных и законченных мелодических образах, легко различаемых слушателем во всей сложной симфонической ткани. Когда после удаляющихся звуков полкового оркестра вырастает взволнованная, широко развивающаяся мелодия, несколько напоминающая тему любви Германа и Лизы, слушатель безошибочно предугадывает появление главного героя. Нежная, лирическая и в то же время мужественно-драматичная, эта тема характеризует основные помыслы Евгения — его страстную жажду любви и семейного счастья. Своеобразное мелодическое построение «темы Евгения», ее бурная, взрывчатая энергия делает ее симфоничной, сообщает ей большие возможности развития. В дальнейшем она действительно широко развивается, подобно теме симфонии:

Нотный пример

Она звучит и в сцене свидания, образуя лирический дуэт с мелодией Параши, и в сцене тревожной ночи, и в симфонической картине наводнения, где сплетаются и разрабатываются основные лейтмотивы балета — темы волн, Евгения, Параши и Медного всадника. Композитор по-новому развивает «тему Евгения» в сцене безумия и в картине преследования его Медным всадником, показывая ее в обращении, в различных мелодических и ладбгармонических вариантах.

Широкое мелодическое развитие свойственно и «теме Параши» — певучей, нежной и поэтичной:

Нотный пример

Она появляется впервые в сцене свидания, вслед за первым развернутым проведением «темы Евгения». Показав музыкальные портреты основных героев, композитор переходит к разработке этих образов в лирическом адажио. Вся сцена Евгения и Параши представляет собою как бы развернутую сонатную форму. Так симфоническая драматургия обогащает балетный спектакль, расширяет выразительную сферу балетной музыки, сочетая развернутые музыкальные концепции с легкостью и доступностью танцевальных форм.

В этом смысле композитору много помогает и острое драматургическое чувство инструментовки, умение найти характерные тембры для точной зарисовки каждого сценического образа. Так, например, характерную окраску темы Евгения определяет звучание альтов, виолончелей, бас-кларнета — низких мужественных тембров большой страстной насыщенности. Нежный, женственный образ Параши ассоциируется с легким звучанием верхних регистров деревянных (гобоя, флейты) и скрипок.

Индивидуализированные тембровые характеристики особенно четко выявляются в своеобразных инструментальных дуэтах. Так, в начале 3-го действия «теме Евгения», излагаемой низкими тембрами струнных и бас-кларнета, отвечает солирующая скрипка, с «темой Параши», звучащей в высоком регистре, как нежное воспоминание. Ей контрапунктирует первая фраза «темы Евгения» у виолончелей

Русская пляска (1-я картина). Большой театр, 1949

Фото А. Цармана

и контрабасов, образуя выразительный любовный диалог.

В тембровой драматургии балета ощущается рука подлинного мастера, самостоятельно и плодотворно претворяющего заветы русской музыкальной классики. Партитуру Глиэра отличает и мудрая экономия тембров, при всей сложности и пышности оркестровки. Достигнутое им реалистическое раскрытие выразительных функций оркестра резко противостоит экстравагантному трюкачеству формалистических партитур, ранее выдававшихся за «Гималаи» оркестрового мастерства.

Полнозвучность его оркестра определяется и полнозвучностью гармонии, легко и свободно ложащейся на оркестр, и плавностью голосоведения. Все компоненты симфонического письма Глиэра подчинены единым целям драматургической характеристики. Так, например, различие музыкальных характеристик Евгения и Параши достигнуто контрастностью их мелодических образов (восходящим, прерывающимся фразам Евгения противопоставлена плавная, нисходящая мелодия Параши), различием ладогармонических средств («тема Евгения» отличается тональной неустойчивостью и характерными хроматизмами, тема Параши — мягким спокойствием, диатоникой прозрачного мажора). Все музыкальные средства композитора — и яркий мелодический дар, и колористическое мастерство, и искусство тонального развития — направлены на служение поэтической идее. В этом основное достоинство музыки «Медного всадника».

Самые вдохновенные и трогательные страницы балета посвящены лирическим взаимоотношениям героев, искренний и светлый лиризм преобладает над трагической мрачностью сцен наводнения и бегства Евгения, преследуемого Медным всадником. Сила внутреннего напряжения в последних картинах балета несколько снижается: изобразительные приемы, иллюстрирующие действие, иной раз доминируют над музыкально-поэтическим обобщением.

Образы наводнения и «тяжело-звонкого скаканья по потрясенной мостовой» даны Глиэром в эпическом, повествовательном плане. Это несколько смягчает драматическую напряженность последних сцен, но в то же время и не допускает излишне подчеркнутой мрачности. Отказываясь от натуралистического изображения

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет