Эстетика Шопена

Ю. КРЕМЛЕВ

Весьма многие из принципиальных высказываний Шопена по вопросам эстетики не дошли до нас. Иные, некогда прозвучавшие в беседах и спорах, бесследно улетучились, не найдя их любовно и точно фиксирующего слушателя. Другие, даже записанные автором или современниками, погибли среди всевозможных превратностей. Те, что сохранились в уцелевших письмах композитора и' в воспоминаниях знавших его лиц, представляются на первый взгляд отрывочными, неполными. Но это — ложное впечатление. Ложное потому, что пристальный взгляд на все, что делал и говорил Шопен, убеждает нас в стройности и продуманности его эстетических воззрений.

Направление эстетики Шопена определилось прежде всего революционной ролью польского освободительного движения, в русле идей и чаяний которого протекли юные годы композитора. Отнюдь не придерживаясь левых демократических убеждений, Шопен, однако, был подлинным патриотом своей родины, горячим сторонником ее национальной независимости. А значение тогдашней польской освободительной борьбы было исключительно важным не только для Польши, но и для судеб всероссийской, всеславянской и всеевропейской демократии. Передовое польское искусство выдвинуло Шопена, как глашатая своих лучших человеческих стремлений и надежд. Так определилась одна из главных сторон творчества Шопена — его прогрессивный романтизм, полный пылких и гневных порывов, глубокой патриотической скорби и величаво-просветленных прозрений в будущее.

Издавна повелось называть музыкальную эпоху, воспитавшую Шопена, эпохой романтизма вообще. Однако ныне, более чем ког'да-либо, ясны принципиально отличные, противоположные ветви романтизма этого времени. Посреди глубочайших социальных потрясений европейского общества одна из них вела к бесплодным мечтам об «утраченном», к печальным размышлениям о судьбах «сбившегося с пути» человечества, другая — к надеждам на лучшее будущее. Первая благословляла реакцию, вторая — революцию. Какое коренное различие между Шатобрианом и Гюго, Тиком и Гейне, Красинским и Мицкевичем, Шевыревым и Лермонтовым, И. Киреевским и Бестужевым-Марлинским!

Прогрессивный романтизм, призывающий к переустройству человеческого общества, к борьбе с социальным злом, получил особенно плодотворное развитие в России. Именно поэтому он здесь быстро и закономерно приобрел черты критического реализма. Таков был путь Пушкина от ранних поэм к «Евгению Онегину», путь Гоголя от «Вечеров на хуторе» к «Мертвым душам». Ясно наметилось движение от романтизма к реализму и в творчестве Глинки.

Иными оказались судьбы прогрессивного романтизма в Польше. Поражение восстания 1830–1831 гг. и торжество монархической реакции оторвали всех лучших деятелей искусства Польши от родины, бросили их в ряды эмиграции. Всякому художнику необходимы, как воздух, живые, непосредственные впечатления и наблюдения, для всякого художника такой разрыв невыразимо тягостен и в конечном итоге губителен. В многолетней эмиграции, вдали от любимой отчизны романтические элементы польского искусства, естественно, обострялись. Это ясно

заметно в гениальной поэме Мицкевича «Пан Тадеуш», где ростки критического реализма поражают своей силой, но все же заслоняются, в конце концов, возвышенной патриотической романтикой.

Аналогичные черты мы находим и в искусстве Шопена, ставшем великолепным памятником польской патриотической романтики, но не нашедшем в себе сил полно развить зарождавшиеся в нем яркие элементы реализма.

Сказанным определяются взгляды Шопена на основные задачи музыкального искусства. Выразительный отрывок этих взглядов мы находим в уцелевших фрагментах вступления к задуманному Шопеном руководству фортепианной игры. Здесь он рассматривает музыку, как выражение мыслей и чувств при посредстве тонов, как род «неопределенной речи», аналогичной речи словесной, но лишенной ее смысловой отчетливости.

Шопен далек от тех направлений романтизма, которые подчеркивали «идеальность», «нематериальность», «потусторонность» музыки. Для Шопена музыка коренится в реальном человеческом переживании и в человеческом мышлении. То, что Шопен подчеркивает единство эмоционального и рационального в музыке, крайне существенно. Здесь основы всей практической эстетики шопеновского творчества, неизменно сочетающей переживание с высоким и требовательным интеллектуализмом, что, кстати сказать, сближает Шопена с Глинкой. Говоря о музыке, как о «неопределенной речи», Шопен делает значительный шаг в сторону реалистической эстетики. Он оказывается на грани осознания музыкальных интонаций, как отражения интонаций человеческой речи. Но именно на грани. В силу исторических условий эпохи с ее господствующим в Западной Европе музыкальным романтизмом, Шопен, конечно, не мог полностью встать на позиции реалистической музыкальной эстетики и соответственным образом решить связанные с ней вопросы. Для Шопена музыкальный субъект, творящая личность, остается в центре внимания, а объект, то есть действительность, — в тени. Однако в противоположность непроглядному метафизическому туману реакционных романтиков перед Шопеном вырисовываются смутные, но живые очертания реальности, нашедшие прекрасное воплощение в его творчестве. Прогрессивная романтика, тяготеющая к реализму (жанрово-бытовому и психологическому), определяет творческий облик Шопена.

Таково прежде всего отношение Шопена к фольклору. Фольклор — основа всех сочинений Шопена, а не только некоторых из них (мазурок, песен, полонезов), как утверждают многие исследователи. Анализ легко открывает фольклорные интонации, гармонии, ритмы, формы в его сонатах, балладах, скерцо, концертах, прелюдиях, экспромтах и т. д. Народность — главенствующий принцип искусства Шопена, воспитанный в сознании композитора воззрениями передовой части польской интеллигенции того времени. Познанию народной польской музыки в ее живом естественном звучании Шопен посвятил немало времени в годы юности. Краткое замечание Шопена в письме к Войцеховскому от 25 декабря 1831 года, — «...ты знаешь, как я стремился почувствовать нашу родную музыку и отчасти достиг этого...» — скрывает за собью долгие годы настойчивых слуховых вниканий в богатую художественную практику польского народного музицирования, в разносторонний опыт польских композиторов — авторов бытовых песен, кантат, опер, инструментальных произведений. Преодолевая субъективизм, Шопен смело приблизился к воплощению реальных жизненных образов. Отметим хотя бы некоторые из них.

В мазурках, в рондо ор. 5, в концертах и в ряде других сочинений Постоянно дают себя знать черты жанрово-бытового реализма. Недаром Шопен сам называл свои мазурки «картинками». Картинность их зачастую строится на меткой и яркой передаче в звуках бытовых сцен, данных через пластические образы танца или через выразительно омузыкаленные интонации речи.

Но наряду с чертами жанрово-бытового реализма у Шопена (в зрелые годы его творчества) получает мощное развитие психологический реализм. В целом ряде крупных мазурок-поэм, в сонатах, балладах, скерцо, полонезах и т. д. Шопен стремится к правдивому воплощению драматически развивающихся человеческих переживаний.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Эстетика Шопена

Ю. КРЕМЛЕВ

Содержание