МУЗЫКАЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

Музыка Римского-Корсакова в аспекте
народно-поэтической славянской культуры
и мифологии¹

Академик Б. АСАФЬЕВ

Интересы чуткого художника вовлекли Римского-Корсакова в глубь народно-поэтической образной философии славянского язычества, т. е. в первобытное мышление славянства о действительности и его эпос. На этих пластах воздвиглось стройное здание лирико-эпической музыки Римского-Корсакова, с высоты которого открывался перед его творческим взором горизонт — вид на все музыкально-поэтические культуры Запада, Юга, Востока и Севера. Через славяно-языческую поэзию, через освоение подголосочно-роспевного стиля, Римский-Корсаков умеряет в себе воздействие, в сущности, чуждого ему западноевропейского симфонизма, и, как особенно сказалось в «Антаре», ищет пути к красочно-симфоническому эпосу: тут и «эротика Востока», и приключенчество поздне-античных и византийских романов, и «1001 ночь», и зовы Аравии, и, наконец, упорная тяга к Гомеру. Столь совершенные последние памятники корсаковского стиля: «Сказание о граде Китеже» (при всей своей проникновенно русской древней мудрости) и «Сказка о золотом петушке» являются сложными обобщениями многоликих поисков и открытий, за которыми неизбежно должно было следовать еще более совершенное и в глубь человечества и человечности уходящее произведение с приближением либо к величию простоты античности, либо к пафосу типа дантовского или мильтоновского. Смерть покончила со всем этим в 1908 году.

«...С тем же временем (сезон 1871/1872 г. — Б. А.) совпадает следующая работа, выпавшая на долю членов нашего кружка. Тогдашний директор императорских театров Гедеонов задумал осуществить произведение, соединяющее в себе балет, оперу и феерию. С этой целью он написал программу сценического представления в 4-х действиях, заимствовав сюжет из жизни полабских славян, и поручил разработку текста В. А. Крылову. Сюжет «Млады» с его фантастическими и бытовыми сценами являлся весьма благодарным для воспроизведения в музыке. Сочинение этой музыки было предложено Гедеоновым Кюи, Бородину, Мусоргскому и мне; сверх того, чисто балетные танцы должен был сочинить официальный балетный композитор при императорских теат-

_________

¹Из цикла: «Русская музыка и славянство». (См. «Советскую музыку», № 5–6 за 1946 г. — Ред.).

pax — Минкус...» (Н. А. Римский-Корсаков, «Летопись моей музыкальной жизни»).

Не буду останавливаться на подробностях того, что получилось из этой странной затеи; в конце концов прав был Римский-Корсаков, когда в 1889 году сам-один принялся за «Младу» и быстро завершил работу.

«...15 февраля Лядов мне подал мысль писать «Младу», а 15 августа я написал последнюю нотку наброска, значит, всё это длилось ровно шесть месяцев, причем следует исключить полтора месяца экзаменационного времени, один месяц поездки за границу и две недели четырехручного переложения «Шехеразады»... (из письма Римского-Корсакова к С. Н. Кругликову от 31 августа 1889 г. «Летопись»), Через год, 31 августа 1890 года, была закончена и оркестровка, причем, на автографе партитуры стоят следующие даты: Вступление — «10 окт. 1889 г.». 1 действие — «Начато 28 червеня (т. е. июля); кончено 9 серпеня (т. е. августа) 1890 г. Нежговицы». II действие — «Кончено 24 июня 1890 г. Нежговицы». III действие — «Нежговицы, 20 июля 1890 г.». IV действие — «Кончена опера 31 серпеня 1890 г.» («Летопись»).

Обращаю внимание, что Римский-Корсаков даже названия некоторых месяцев обозначает по-славянски. Вообще же, как видно, работа над «Младой» шла с большим увлечением и напряженно. Но оперу эту, увы, ждала обидная судьба по ряду причин.

Необходимо еще напомнить одно место из «Летописи», где Римский-Корсаков очень четко высказывается о своем увлечении языческим — прибавим, особенно именно в «Младе» акцентированным, народным славянским — культом солнца:

«В воспоминаниях о 1875–1876 г.г. я говорил о своем увлечении поэзиею языческого поклонения солнцу, возникшем вследствие занятий обрядовыми песнями. Это увлечение не остыло и теперь, а, напротив, с "Майской ночью" положило начало ряду фантастических опер, в которых поклонение солнцу и солнечным богам проведено или непосредственно, благодаря содержанию, почерпнутому из древнего русского языческого мира, как в "Снегурочке", "Младе", или косвенно и отраженно в операх, содержание которых взято из более позднего христианского времени, как в "Майской ночи" или "Ночи перед Рождеством". Я говорю "косвенно и отраженно" потому, что, хотя поклонение солнцу совершенно исчезло при свете христианства (тут Н. А., конечно, глубоко ошибается не только в отношении русского и других народов, но, я бы рискнул сказать, что и в отношении самого себя: достаточно прочитать его же описание сочинения «Снегурочки». — Б. А.), тем не менее весь круг обрядовых песен и игр до последнего времени основан на древнем языческом поклонении солнцу, живущем бессознательно в народе. Народ поет свои обрядовые песни по привычке и обычаю, не понимая их и не подозревая, что собственно лежит в основе его обрядов и игр. Впрочем, в настоящую минуту, повидимому, исчезают последние остатки древних песен, а с ними и все признаки древнего пантеизма» («Летопись»).

Во всяком случае, упорство, с каким Римский-Корсаков, например, вносил черты славянской мифологии в романтику повестей Гоголя («Майская ночь», «Ночь перед Рождеством»), и самый факт создания «Млады» говорят не только лишь о внешне эстетическом моменте, а о глубоком и серьезном вникании в народное образно-первобытное мы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

Музыка Римского-Корсакова в аспекте народно-поэтической славянской культуры и мифологии1

Академик Б. АСАФЬЕВ

Содержание

Музыка Римского-Корсакова в аспекте
народно-поэтической славянской культуры
и мифологии¹