Выпуск № 7 (101) | 1946 - страница 12

Вечерний концерт Ансамбля происходил обычно на местном спортивном стадионе. Приходило 20–30 тысяч зрителей. Плотным полукругом располагались они возле эстрады, украшенной цветами, флагами и портретами Сталина и Бенеша. Выступление Ансамбля превращалось в большое радостное событие в жизни города. В центре внимания был, конечно, А. В. Ему горячо аплодировали, как замечательному музыканту, под чьим руководством работал Ансамбль, как генералу Красной Армии, освободившей Чехословакию от фашизма, как представителю славянского народа, как русскому человеку, как советскому гражданину.

Так было в каждом городе Чехословакии.

В конце чехословацких гастролей грудь Александрова украсилась орденом Белого Льва 3-й степени.

Работа Краснознаменного Ансамбля продолжалась в Польше. С большим успехом выступал он в Варшаве, Кельцах, Каттовицах, Лодзи, Познани. Во время лодзинского концерта из Москвы пришло известие о вторичном присуждении Александру Васильевичу Сталинской премии первой степени. Полученная телеграмма была прочитана с эстрады. 30.000 лодзинских рабочих, пришедших на концерт Ансамбля, восторженными аплодисментами поздравили А. В. с высокой наградой, троекратно крикнув свое национальное приветствие: «Нех жие!»

Наступил последний этап заграничной поездки Ансамбля — работа в частях Красной Армии, расположенных за рубежом. В пути А. В. написал песню о маршале Рокоссовском. С большим успехом она была исполнена Ансамблем в присутствии самого К. К. Рокоссовского и затем постоянно исполнялась на концертах в частях нашей армии. Никто не мог себе представить, что этой песней завершится композиторская деятельность А. В. Александрова.

А. В. любил свое дело, умел работать с людьми и — что особенно важно для руководителя — умел вдохновить членов творческого коллектива, увлечь их своим художественным замыслом. Под его руководством люди работали, забывая о времени, об усталости. В такие моменты рождалось то главное, трудно уловимое в качестве исполнения, что не поддается фиксации на нотной бумаге, но составляет душу произведения. Александров умел закрепить в памяти коллектива ту или иную ценную исполнительскую находку; когда же он чувствовал, что найденная драгоценность начинает тускнеть от повседневного исполнения на публике, он «очищал» ее, снимая все наносное, случайное.

Своей интонационной чистотой исполнения хор Ансамбля целиком обязан таланту и мастерству А. В., обладавшего очень тонким слухом. Если на репетиции какая-нибудь хоровая группа пела свою партию чуть-чуть ниже, чем должно, — А. В. останавливал ее, пел мелодию сам, — в точности так же, чуть-чуть ниже, и говорил:

— Вот ваше пение! Теперь слушайте, как надо петь..., — и пел абсолютно точно, требуя того же от хоровой капеллы. На таком постоянном сопоставлении А. В. развивал коллективный слух хора и тем добивался высокой интонационной чистоты исполнения.

Над хоровыми произведениями, исполняемыми Ансамблем а саpella, А. В. любил работать подолгу, часто повторяя их на репетициях и находя в их исполнении все новые и новые краски. «Грезы» Шумана, «Песня без слов» Мендельсона, «Похоронный марш» Шопена, «Эхо» Орландо Лассо, «Дубинушка» Чеснокова живут в репертуаре Ансамбля уже много лет. Тем не менее, если вечером предстояло их исполнение на концерте, утром обязательно была репетиция.

Как всякий мастер своего дела, А. В. для достижения своих художественных целей применял на репетициях определенные, проверенные на опыте приемы и методы работы. Однако иногда случалось, что все испытанные средства все же не давали нужных результатов. В таком случае А. В. умел в процессе самой работы быстро найти новый прием, который помог бы Ансамблю выйти на верный путь.

Приведу пример. Незадолго до последней поездки А. В. работал с хором над Чехословацким гимном. Первая часть этого гимна представляет собой чешскую народную песню — медленную, спокойную, напевную. На репетициях Ансамбля гимн звучал вязко, тяжеловато, ритмически нечетко, было много лишних portamento. А. В. потратил уже немало сил на искоренение этих недостатков, но нужного результата не добился. Тогда он неожиданно потребовал, чтобы Ансамбль спел гимн fortissimo, в темпе Allegro, как скорый марш. Требование дирижера было выполнено. В таком виде песня исказилась до неузнаваемости. Однако А. В. потребовал повторного — такого же — исполнения. Никто не понимал, для чего нужно было так искажать песню. — «А теперь, — сказал А. В., — спойте гимн с тем же внутренним напряжением и маршевой четкостью, медленно и едва слышно». Результат получился поразительный! — Гимн зазвучал легко, прозрачно и четко — так, как того хотел дирижер. После этой репетиции Ансамбль устроил шумную овацию своему руководителю.

В одном из чехословацких городов хор девушек, встречая Краснознаменный Ансамбль, спел «Смело, товарищи, в ногу» на русском языке. Это глубоко тронуло артистов Ансамбля и, вместе с тем, вызвало невольную улыбку: бодрая, русская революционная песня, спетая девушками на западный образец, прозвучала у них, как молитва! Почти так же французы поют свою «Марсельезу». Когда в 1937 году Краснознаменный Ансамбль под управлением Александрова спел в Париже «Марсельезу», так, как подобает петь песни революции — с жаром, от всего сердца — парижане горячо благодарили Ансамбль и его руководителя за такое исполнение их гимна, которое они назвали «ошеломляющим», «потрясающим». Жорж Орик тогда писал: «Гордое, строгое и совершенное исполнение «Марсельезы» было своего рода откровением для всего Парижа. Не было ни одного слушателя, который хотя бы про себя не подпевал этой мелодии, так по-новому нас взволновавшей...».

Новый, полнокровный, жизнеутверждающий характер исполнения, найденный Краснознаменным Ансамблем, особенно ярко вырисовывается на зарубежных концертах. Там он производит впечатление грома среди ясного неба, он действительно «потрясает» и «ошеломляет» зарубежного слушателя. Восторженными аплодисментами, требованиями повторения, забрасыванием цветами этот слушатель горячо благодарил Ансамбль за новые, волнующие впечатления. Большая заслуга в создании нового стиля исполнения хоровых произведений принадлежит именно покойному руководителю Краснознаменного Ансамбля.

В творческой жизни Ансамбля Александров никогда не позволял себе злоупотреблять своим авторитетом музыканта, высоким воинским званием, своим большим именем. Каждый член коллектива мог внести любое творческое предложение. И часто А. В. в текущей работе Ансамбля проводил в жизнь многие поправки, изменения и дополнения, исходившие от рядовых артистов.

Работая с солистами, Александров никогда не навязывал им свою трактовку песни. Он предоставлял солисту полную свободу интерпрета-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание