Выпуск № 7 (101) | 1946 - страница 16

Новые струнные квартеты дали Язеп Мединь и Янис Кепит. В первом квартете следует отметить изобретательное применение народных тем. Особенно привлекает своей искренностью, взволнованностью и внутренней убежденностью квартет Кепита — композитора, уже довольно много, писавшего в камерном жанре. Новый квартет написан также и композитором Яковом Мединь.

Своеобразно камерное творчество Маргера Зариня (род. 1910). Его «Ода качелям» для небольшого хора, струнного квартета, деревянных духовых и фортепиано привлекает свежестью музыкального языка, в котором нашел своеобразное преломление народно-эпический элемент, и необычностью красок. В основе содержания оды лежат латышские мифологические представления о природе. Обрядом качания на качелях, символизирующим ритмическую смену времен года, приветствуется появление солнца, весны. Стремясь к ладово-интонашюнному и колористическому обновлению музыкального языка, М. Заринь не избежал однако влияния французских импрессионистов и Стравинского. Привлекателен цикл пьес М. Зариня для двух фортепиано — «Греческие вазы».

Э. Я. Патуль заслуженная артистка Латвийской ССР, лауреат Сталинской премии

Яков Граубинь — композитор и видный музыковед (недавно им закончен капитальный труд: «Сравнительное изучение особенностей латышской и русской народной песни»). В своем новом фортепианном квинтете он пытается внести элемент латышской народной песни в традиционные полифонические формы. В основу двух частей квинтета — пассакальи и фуги — положен один-единственный мотив народной песни. Видоизменяя и варьируя его, автор временами убеждает искренностью своей выдумки. Всё же столь прямолинейный эксперимент смешения стилей является дискуссионным.

Обработка народной песни всегда привлекала латышских композиторов. Достойные внимания циклы обработок для одного голоса с фортепиано дали в 1945 году Яков Мединь и М. Заринь. У обоих удачен выбор новых, свежих мелодий, заметны сознательные поиски нового разрешения проблемы сопровождения. Мединь решает свою задачу простыми средствами, Заринь — сложнее. В поисках новых средств выражения он освобождается от диатонизма, от норм, установленных старыми мастерами латышской музыки — А. Юрьяном, Э. Мелнгайлисом.

Не все латышские композиторы подходят с достаточной серьезностью к обработке народной песни. Известная поверхностность и беззаботность замечается в некоторых обработках, где к народной мелодии дается только орнаментально-иллюстративное сопровождение. Сама

мелодия нередко подавляется пустой игрой обрамляющих ее звучаний и стилистически-несоответствующей фактурой сопровождения. Следует помнить, что проблема обработки народной песни нелегка, и опыт наших старых мастеров в этой области следует всячески учитывать и развивать. Необходимо освоить и богатый опыт советских композиторов в обработке песен народов СССР.

Ценные новые романсы есть у Яз. Мединя, у А. Жилинского. У Мединя выделяются яркие, подъемные «Слава», «Вольное дыхание» — на тексты В. Лукса. Эти хорошо звучащие, «с размахом» написанные песни должны войти в концертный репертуар. А. Жилинскому лучше всего удались: «Нет родины иной» (Луке), «Искатели», «К невесте» (Л. Паэгле). В этих романсах автор находит новые черты в своей лирике, в которой прежде зачастую доминировали грустные, меланхолические настроения, подчас не свободные от налета сентиментальности. Теперь Жилинский выявляет себя с более светлой, жизнеутверждающей стороны. Его же романс «Про жизнь» не свободен от внешней риторики. Несколько хороших новых романсов написали также М. Заринь и Л. Рейнхольд. У последней есть и удачные вокальные ансамбли — дуэты, терцеты.

В области хоровой музыки следует отметить Паулу Лииите, с ее своеобразной, разрешенной в плане светлой лирики «Песней о Сталине» (В. Луке), Яз. Мединя — его широко-развитые, симфонизированные хоры: «Курземе», «После боя».

Прочно вошли в быт и концертный обиход некоторые массовые песни Яниса Озолиня, Макса Гольдина. Среди них выделяются связанные с днями войны «Песня латышских стрелков» и «Сталинские мужи» Озолиня, «Утро победы» Гольдина и др. Свое место занял здесь и А. Лепин. Его «Песня о Советской Латвии» стала новым гимном нашей Республики.

В общем, все же следует сказать, что в области песенного репертуара сделано еще мало, что еще очень нехватает настоящих массовых песен. Многие наши композиторы относятся к самому этому жанру с незаслуженным предубеждением; замечается даже нелепое противопоставление «массовой песни» — «художественной песне». Забывают, что не может быть нехудожественной массовой песни; что для того, чтобы песня вошла в народ и держалась в народе, она должна иметь высокую художественную ценность, что в ней должны звучать правдивые, прочувствованные, в высшей степени конкретные интонации, коренящиеся в народе и воспринятые от народа композитором. Вспомним, к примеру, Шуберта, русских авторов популярных романсов первой половины XIX века, в Латвии — Карла Бауманиса. Благодаря освоению опыта старого песенного творчества и осмысления по-новому бытующих в народе интонаций (не только старо-крестьянских, но и городских), смогла развиться богатая культура русской советской песни.

Огромный недостаток наблюдается в произведениях эстрадного жанра. Потребность широких народных масс в бытовой музыке следует удовлетворять доброкачественной продукцией. Это разовьет и поднимет общий уровень вкуса и, в конечном счете, будет способствовать лучшему восприятию более сложных форм музицирования. Большое значение имеют киномузыка и театральная музыка: в этой области перед латышскими композиторами открыто широкое, еще мало затронутое поле деятельности.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Э. Я. Патуль заслуженная артистка Латвийской ССР, лауреат Сталинской премии

Содержание