Выпуск № 7 (101) | 1946 - страница 38

шление. Под свойственной всей «Летописи» стилевой «маской добросовестного объективизма» бьется сердце тонкого художника, чувствующего в народной сказке образно высказанную жизненную правду и пытающегося эту правду еще и еще раз воссоздать.

Не знаю, был ли Римский-Корсаков в той мере, в какой он общался с исследованиями А. Н. Афанасьева (особенно с «Поэтическими воззрениями славян на природу») и с увлекательными трудами Сахарова, Терещенко и Шейна, — знаком с замечательными работами А. А. Потебни, но, думается, он не мог миновать основных из них из одной уже несомненной внутренне-творческой художественной потребности установить хотя бы для личного осознания связь музыкальнообразной композиторской «речи» с образной мыслью-словом народа, как она «формуется» в мифе. Но в «Младе» его интерес к языческому солнечному культу принимает явно славянский отпечаток, притом никак не в славянофильском националистическом аспекте, а в общечеловечески космологическом, но в общеславянской окраске.

Интонации «общеславянские» к моменту появления первых опер Римского-Корсакова уже составляли в «музыкальном обиходе» центральной Европы своего рода «Интонационный словарь», группы музыкальных речений-комплексов, частью из попевок и оборотов народных песен и таицовальных ритмов западных славян (особенно ритмы чешской польки и ряда польских танцев), а также славянизмов отдельных композиторов, особенно Шопена. Хяпактерно, что на данных этого «словаря» Римский-Корсаков, возвращаясь к нему, хотя словно уже было не по пути, создает в течение 1902–1903 года оперу «Пан воевода».

«...Мысль написать оперу на польский сюжет давно занимала меня. С одной стороны, несколько польских мелодий, петых мне в детстве матерью, которыми я воспользовался пои сочинении скрнпщщой мазурки, — все-таки преследовали меня: с другой — влияние Шопена на меня было несомненно, как в мелодических оборотах моей музыки, так и во многих гармонических приемах, чего, конечно, прозорливая критика никогда не замечала. Польский национальный элемент в сочинениях Шопена, которые я обожал, всегда возбуждал мой восторг В опере на польский сюжет мне хотелось заплатить дань моему восхищению этой стороной шопеновской музыки, и мне казалось, что я в состоянии написать нечто польское, народное» («Летопись»).

Итак, в «Пане воеводе» Римский-Корсаков уже точно определяет свою национально-славянскую позицию в аспекте польской народности. Конечно, в опере этой ощущается не одно лишь влияние шопеновских оборотов, но и интонаций-попевок из упомянутого «среднеевропейского славянско-интонационного словаря».

В «Пане воеводе» уже отсутствует акцент на мифотворчество: здесь славянское возрождается в драматическом историко-бытовом аспекте. Теперь, если чуть-чуть остановиться на датах оперного творчества Римского-Корсакова, имеющих отношение к «славянской линии» в нем, — и на нее-то я и хочу здесь обратить внимание, можно будет попытаться прийти к некоторым предположениям:

1878. «Майская ночь». 1880–81. «Снегурочка». 1889–90. «Млада». 1894–95. «Ночь перед Рождеством». 1902–03. «Пан воевода».

К этому списку необходимо присоединить оркестровую «Сербскую фантазию», история возникновения которой довольно любопытна:

«...В сезоне 1866/67 гг. Балакирев много занимался просмотром

народных песен, преимущественно славянских и мадьярских. Он окружил себя большим числом всевозможных сборников. Я тоже их просматривал с величайшим восхищением и с восхищением же слушал, как Балакирев играл их с собственной изящной гармонизацией. В ту пору он сильно стал интересоваться славянскими делами. Приблизительно тогда же возник славянский комитет¹.

...Весною ожидались какие-то славянские гости, и затеян был в честь их концерт, дирижировать которым должен был Балакирев. По-видимому, этот концерт и вызвал сочинение увертюры на чешские темы, и увертюра эта была написана Балакиревым против обыкновения довольна быстро. А я, по мысли Балакирева, принялся за сочинение «Сербской фантазии». Я увлекался отнюдь не славянством, а только прелестными темами, выбранными для меня Балакиревым. «Сербская фантазия была написана мною скоро и понравилась Балакиреву...» Отметим почти постоянно присущую Римскому-Корсакову черту: подчеркивать «чисто-музыкальный» артистический интерес к привлекшему его внимание крупному явлению и выделять из него только музыкально-прекрасное, чтобы кто-либо не подумал, что на его интеллект художника-композитора могли повлиять какие-либо иные, нежели только «музыкальные симпатии», а тем более чувствования. А между тем, тут же, в «Летописи», Римский-Корсаков отмечает сзой интерес к «Рогнеде» Серова (первое представление которой состоялось 27 октября, 1865 года) и — словно и не подозревая того — к наиболее славянским ее тенденциям².

«...Весною наехали братья-славяне, и концерт состоялся в зале Думы 12 мая [1867] ...В этом концерте дана была в 1-й раз и моя "Сербская фантазия" («Летопись»), В рецензии об этом концерте В. В. Стасов усиленно подчеркивал дирижерскую значительность Балакирева и красочно описывал овации, выпавшие на его долю, а также "взаимославянодружеские" настроения в течение всего концерта».

«...Весело было пробежать взором по рядам славянских гостей, поместившихся в первых двух или трех рядах залы: все лица оживлены, не встретишь ни одного рассеянного, скучающего или равнодушного лица. Сразу видишь, что тут сидят люди, которым музыка дорогое национальное искусство, которым язык — свой родной. Надо было только взглянуть на все эти южные, энергические лица.., чтоб наперед знать, что вот кончится сейчас та или иная пьеса, и зала наполнится нескончаемыми взрывами криков и рукоплесканий... Наверное можно сказать, что сегодняшний концерт будет иметь особенное значение для всех их (славянских гостей. — Б. А.): где же могли они слышать, в один вечер, столько превосходных, столько увлекательных созданий славянского музыкального творчества? Где могли они присутствовать при таком высоко-художественном управлении оркестром рукою славянского дирижера, как сегодня!.. Кончим наши заметки желанием, дай бог, чтоб наши славянские гости никогда не забыли сегодняшнего концерта, дай бог, чтоб они навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже

_________

¹ Вероятно, Римский-Корсаков подразумевает петербургский комитет, так как московское славянское благотворительное общество (комитет), обязанное своему возникновению особенно энергии И. С. Аксакова, начало действовать в 1859–60 г. и являлось «ведущим». — Б. А.

² В этом отношении Серов чутко угадал настроения значительной части русского общества и «опередил» балакиревское «Навстречу славянам» грубо, но сочно талантливой вещью.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание