После этого начинается стремительная, четко организованная, ритмически дышащая подлинным подъемом кода. Используется быстрая артикуляция на одном звуке, как фон, на котором проходят в других голосах значительные слова заключительной части: «Пролетарии, заводы, колхозы, все вместе — пять в четыре!» И сразу дробно и четко подхватываются эти слова в быстрой артикуляции: «Пять в четыре, пять в четыре, пять в четыре...»

По эмоциональному подъему и социальной насыщенности образа «Сталинстан» — лучшее из произведений Веприка. Относительным недостатком этой вещи является краткость произведения, что впрочем искупается его большой цельностью.

***

Веприк прежде всего — еврейский композитор. Он стремится освоить богатство еврейского музыкального языка, бытующего среди еврейских масс СССР. Конечно, Веприк не один на этом пути. Мильнер, Крейн и Гнесин, композиторы с гораздо большим композиторским стажем, также дали значительные образцы освоения еврейского фольклора. По эмоциональной характеристике творчество Веприка ближе к крейновской музыке, чем напр, к гнесинской. Но у Веприка — бесспорно свое лицо. Это «свое», отмеченное выше — редкое упорство и глубина эмоции, сила музыкального инстинкта, сосредоточенность, взрывы большой активности.

Такова, в основном, характеристика творческой личности Веприка. О социальной направленности его творчества достаточно свидетельствует уже рассмотренный выше «Сталинстан». В основном, социальная сторона творчества Веприка сводится к стремлению через преодоление старого национального еврейского мелоса построить социалистическую тематику. Путь этот — трудный, и ответственный, на котором неизбежны были колебания и срывы. Но линия намечена, и работа идет с большим упорством.

Недостатки творчества Веприка имеют своим источником основное противоречие, присущее, пожалуй, в большей или меньшей степени, всем этапам пути автора. Это — противоречие между симфоническими широкими замыслами, с одной стороны, и камерным, чрезмерно кратким их выполнением, с другой. Нет ни одного из значительных инструментальных произведений Веприка, размеры которого не вызвали бы некоторого разочарования. Правда, трудность создания больших форм подлинного советского искусства — очевидна. Проблема советского симфонизма, т. е. проблема новых симфонических форм, соответствующих содержанию эпохи, будет разрешена лишь в творчестве, соединяющем высшее музыкальное мастерство со всей полнотой знания действительности, со всей глубиной овладения философским мировоззрением марксизма-ленинизма. Таких произведений пока еще нет. Но они должны появиться неизбежно, больше того — можно сказать, что они уже вызревают в активной творческой деятельности советских композиторов. Нам надо органически вырастить большую форму. Это обязанность композитора, обладающего симфоническим дарованием. И Веприк, как и другие композиторы, у которых замыслы перерастают камерные масштабы, обязан работать в направлении больших форм на основе больших социальных идей.

И. Р-н

Заметки о «Голландии» Корчмарева

Кончился симфонический концерт, расходились слушатели. Один из уходивших говорил своему спутнику, что последнее произведение глубоко взволновало его. Но его память — средняя память слушателя не-музыканта — не удержала ни одного мотива, ни одной темы. Тем самым не были закреплены пережитые эмоции, и — не без горечи — он спрашивал: «Неужели мелодии прошли мимо меня? Или там не было мелодий?»

Я вспомнил этот эпизод, слушая симфоническое произведение другого, также советского композитора. В перерыве на генеральной репетиции около композитора собралась небольшая группа исполнителей, горячо обсуждавшая новое произведение. В это время оркестрант-ударник с видимым удовольствием подбирал на ксилофоне мелодии из репетировавшегося только что произведения. После концерта их напевали вполголоса некоторые слушатели не-музыканты. Исполнялась «Голландия» Корчмарева.

Работать над советской тематикой Климентий Корчмарев стал одним из первых и сразу выявил себя композитором, владеющим техникой своего дела. Он строил на надежном фундаменте композиционных приемов, выработанных в XVIII и XIX веках. Волна «формоискательства» и сверх-модернистских ухищрений не захватила его. Во-первых, он был слишком верным продолжателем традиций. О второй причине будет сказано дальше.

Над творчеством Корчмарева довлели традиции. Когда Бласко Ибаньес писал о «власти мертвых», которые водят рукой судьи, подписывающего приговор, рукой художника, создающего картину, он не мог иметь хотя бы отдаленного представления о том вопиющем разрыве, который должен возникнуть у художника, пытающегося уложить нашу советскую действительность, нашу новую страну и новых людей в рамки и рамочки, в омертвевшие каналы старых формальных приемов. Отсюда те трудности и те неудачи, которые подстерегали Корчмарева. Нельзя, следуя за Глинкой, Римским-Корсаковым и Гречаниновым, рисовать революцию и гражданскую войну («Былина») или советскую деревню («Крестьянская»).

Отсюда неудача в «Паровозе С 15», где внешняя изобразительность сочеталась с мелодраматическим психологизмом.

***

В вокальной симфонии «Голландия» Корчмарев не отказывается от опыта, накопленного им за эти годы. Пятичастность симфонии как бы нарушает традицию четырех частей классической симфонии. Но первая медленная часть играет роль вступления; предварять симфоническое действие неторопливым Adagio любил еще Гайдн.

Эта первая часть — не формальное, но подлинное вступление. Она ведет нас в Голландию, страну; которую так привычно представлять по живописи.

Ее ландшафты: «От каналов, рек, моря, от насыщенной влагой земли беспрестанно поднимается голубоватый или сизый пар, расстилающийся всюду туман, который даже в ясные дни окружает предметы влажным прозрачным покровом. Утром и вечером ползут испарения, белые разорванные кисейные завесы реют над лугами».

«Я много раз подолгу простаивал на набережной Шельды, глядя на свинцовую водную гладь, покрытую легкой рябью, где плавают черные корпуса судов. Река блестит, и на ее плоском чреве смутный свет играет неясными отблесками. По небосклону беспрестанно поднимаются облака, и их бледные свинцовые тона, их нескончаемые вереницы наводят на мысль о полчище призраков — это призраки влажной страны, вечно новые видения, которые приносят никогда не прекращающийся дождь. На западе они принимают пурпуровую окраску, и их громады, испещренные золотыми лучами, напоминают расшитые одежды, парчевые мантии, узорчатые шелка... На самом краю неба солнце кажется огромной гаснущей и дымящейся головней. Когда приезжаешь в Амстердам и Остенде, то это впечатление еще усиливается; море и небо делаются совершенно бесформенными; благодаря туману и сменяющему его ливню в памяти не остается ничего кроме красок. Вода меняет оттенки каждые полчаса; она то походит на мутный осадок вина, делается то белой, как мел, то желтоватой, как гашеная известь, то черной, как разведенная сажа, а иногда приобретает мрачный фиолетовый колорит, прорезанный широкими зеленоватыми полосами. По прошествии нескольких дней ваши наблюдения будут закончены; подобная природа придает значение только оттенкам, контрастам, гармоническим сочетаниям цветов, словом — тонам».¹

Ее жанровые картины «всякие типы, начиная от красной от вина рожи пьяницы до спокойной улыбки благовоспитанной барышни, всевозможные сцены светской или деревенской жизни, игра в карты в зале, оклеенном обоями с золотыми цветами, пирушка крестьян в харчевне с голыми стенами, конькобежцы на замерзшем канале, коровы у водопоя, лодки на море и все бесконечное разнообразие неба, суши, воды, дня и ночи».²

Если можно говорить о музыкальном пейзаже, то это вступление — пейзаж, в котором тяжеловатые тона нидерландцев смягчены импрессионистской манерой, а средний эпизод во вступлении — небольшая жанровая картина.

«Голландия, Голландия открыта радостным глазам» — так начинается вторая часть. Радостно смотреть, как «размахнутся молоты». Но только о горе поет второй солист: «Отравленный ветер стучится в ворота заводов пустых, он воет голодной волчицей».

Нарушена идиллия счастливой страны. Свет и мрак — но светотени нет в картине. Черное и белое наложены рядом широкими мазками вне объединяющего единства композиции. Отдельные стороны той же действительности

_________

¹ Ип. Тэн «Лекции об искусстве», ч. III, гл. I.

² Там же, гл. II.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И. Р-н

Заметки о «Голландии» Корчмарева

Содержание