Выпуск № 10 (323) | 1965 - страница 73

крашеными полами, потолками, открытыми поддерживающими балками и широкими окнами, из которых открывается вид на недалекий лес и озеро. На всей обстановке лежит отпечаток обжитости, точно одушевляющей каждую вещь. Кажется, что хозяин лишь недавно покинул дом и его мысль продолжает жить в этих стенах. В первой комнате стоит закрытый рояль, на нем большая фотография композитора. Вторая комната — столовая, главным украшением которой является камин, выложенный темно-зелеными плитками. В третьей — библиотеке — одна стена занята книжными полками, посреди — низкий стол и четыре глубоких спокойных кресла. Сколько здесь прочитано, передумано и создано за полвека!

Вилла «Айнола» неповторима по своему облику. Во всем ощущается близость к народным истокам и стремление сохранить национальные черты в условиях современного быта. Радиоприемник соседствует со старинной мебелью, гонг, которым созывают к столу, — с телефонным аппаратом, старинные фотографии — с вполне современными сувенирами. Посещение виллы пробуждает множество мыслей о композиторе и его творчестве, вносит в них своеобразный оттенок личного знакомства. Это чувство возникает всегда в местах, связанных с жизнью того или иного большого художника. В «Айноле» оно особенно усиливается, так как здесь живет семья композитора. Его дочь встречала гостей из Хельсинки и в разговоре вспоминала имена многих советских музыкантов, побывавших в разное время в гостях у финского мастера.

Вблизи виллы лежит большая плита, на которой начертано всего два слова: Ян Сибелиус. С могилы композитора открывается чудесный вид на лесные дали, здесь все спокойно и величаво.

Посещение виллы «Айнола» оставило незабываемое впечатление, которое неразрывно переплелось в нашей памяти с фестивальными концертами. Они были очень разнообразны и интересны.

Ян Сибелиус

Фестиваль познакомил нас с финскими музыкальными коллективами и солистами. В концертах приняли участие симфонические оркестры финского радио и города Хельсинки, хоры, балетная труппа оперного театра. В концертах выступили финские дирижеры, в том числе известные советским слушателям Пааво Берглунд, Иорма Пануло, Тойно Хайникайнен и Усси Юлас, а также солисты — пианист Кирил Шалькевич, скрипач Иорма Ракохнен, вокалисты Матти Лехтинен, Эйни Льюкко-Ваара, Тару Вальяка и другие. Они сделали очень много для того, чтобы раскрыть перед слушателями красоту музыки Сибелиуса.

В фестивале приняли участие и зарубежные исполнители. По общему мнению, кульминацией «Недели» явились выступления Г. Караяна с оркестром Берлинской филармонии (в программе симфоническая поэма «Финляндия», Четвертая и Пятая симфонии) и Д. Ойстраха, сыгравшего Скрипичный концерт (дирижировал Ю. Орманди).

На фестивале выступили дирижеры Д. Селл (с Кливлендским симфоническим оркестром) и Д. Барбиролли, пианист Д. Броунинг, певица Б. Нильссон, квартет им. Бартока (Будапешт). Кроме того, в Хельсинки состоялись спектакли миланских и римских

певцов, показавших в отличном исполнении «Аиду», «Риголетто» и «Богему», а также выступления английской балетной труппы («Western Theatre Ballet»), обратившей на себя внимание новизной и смелостью своих хореографических исканий.

В одном из камерных концертов прозвучал Квинтет Крузеля. Имя этого финского композитора известно всем читателям «Записок Глинки»: ведь под впечатлением именно этого сочинения были произнесены знаменитые слова: «Музыка — душа моя». Было очень интересно услышать квинтет и отметить, что он сохранил свою привлекательность.

Окидывая программу фестиваля общим взором, можно сказать, что весною в финской столице прошел настоящий праздник искусства, достойно отметивший памятную дату Сибелиуса.

Естественно, что находясь в Хельсинки, нам хотелось возможно шире познакомиться с современной финской музыкой. Некоторые произведения удалось прослушать в концертах, другие — в радиостудии, где для гостей фестиваля были организованы специальные прослушивания. Перед нами прошли произведения композиторов всех поколений, и если попытаться суммировать общее впечатление, то, отвлекаясь от частностей, можно сказать, что сегодняшняя финская музыка отличается обилием творческих сил и смелостью поисков. Но, как нам кажется, на первый план нередко выходит увлечение новизной технического эксперимента... Менее всего мы собираемся давать здесь категорические определения: для этого требуется гораздо более основательное и всестороннее знакомство с композиторской продукцией. Однако невозможно не сказать об этом, в особенности под непосредственным впечатлением гуманистического искусства Сибелиуса, чьи традиции хотелось бы видеть продолженными в современных условиях. Речь идет, конечно, не о нормах музыкального стиля и языка, а о направленности творческого поиска, обращении к большой и значительной тематике.

О том, что у современных финских композиторов достаточно сил для решения такой художественной задачи, свидетельствуют и некоторые из прослушанных нами произведений. Так, несомненный интерес представляют «Симфония для 12 инструментов», «Opus sonorum» и Струнный квартет Йонаса Кокконена. Поиски выразительных средств связаны у композитора с потребностью выразить новое содержание, его симфония динамична, интересна по фактуре. То же привлекает и во Второй симфонии Эркки Салменхаара, где есть немало выразительных эпизодов, хотя в целом произведение страдает некоторой эклектичностью. Нельзя, однако, отказать композитору в большой тембровой изобретательности: она проявляется на каждом шагу.

Своеобразно творчество Эрика Бергмана, работающего в различных жанрах. Бергман — известный хоровой дирижер. Его хоровые партитуры свидетельствуют о неустанных поисках новых средств. Он часто использует необычные приемы хорового письма, в том числе различные glissando. И там, где эти поиски связаны с образным содержанием (как, например, в хоре «Птицы»), композитор впечатляет оригинальностью своего дарования. Можно не разделять его модернистических пристрастий, но нельзя не отнестись с интересом к его лучшим произведениям, занимающим видное место в современной финской музыке.

Среди произведений, прослушанных в радиостудии, выделился «Реквием в наше время» Эйно Раутанаари. В нем чувствуется влияние Стравинского периода создания «Истории солдата», но в то же время он, несомненно, самобытен по своему образному содержанию. Партитура, предназначенная для медных духовых и ударных, написана в графической линеарной манере, в ней встречаются неожиданные для произведения такого жанра элементы скепсиса (вторая часть названа «Credo et dubito»). Но в ней есть и страницы по-настоящему серьезной музыки (особенно в заключительном эпизоде «Lacrimosa»), свидетельствующие о талантливости автора. Он разнообразно пользуется звучаниями медных, приобретающих то органный, то гротескный характер.

Но не всегда талант является надежным компасом на пути формальных экспериментов. Такие произведения, как «Музыка стен» Аулиса Саллинена, при всей изощренности композиторской техники оставляют равнодушными. Точно так же несомненная одаренность Кая Рюдмана лишь угадывается в его Сонате для скрипки, кларнета и ударных либо в его миниатюрных струнных квартетах. Стремление к афористичности, к скупости фактуры приводит его нередко к сухости, фрагментарности. В общем же остается впечатление, что дарование композитора сковано модернистическими догмами.

Мы должны быть откровенными в своих высказываниях о творчестве, как это и подобает друзьям. Ведь все мы заинтересованы в судьбах нашего искусства. Требования к нему возрастают с каждым годом, и это ставит перед композиторами такие задачи, решение которых невозможно без твердой опоры на лучшие традиции. Мы верим, что финские композиторы сумеют решить их и стать достойными преемниками великого Сибелиуса.

Концерты и встречи с музыкантами, поездки в «Айнолу» и Тапиолу (город-спутник Хельсинки, интересный по своей архитектуре, органично «вписанной» в окружающий пейзаж) — все это создавало очень уплотненое расписание фестиваля. И все же его организаторы сумели найти время для посеще-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Ян Сибелиус

Содержание