Музыка, рожденная подвигом

1942 год. Северный флот. На рассвете, в хмурое полярное утро, в залив вошла подводная лодка под командованием Героя Советского Союза капитана 1-го ранга командира дивизиона подводных лодок Ивана Колышкина. Она дала три орудийных залпа. Это означало, что еще три фашистских пиратских корабля пошли на дно океана.

Герой Советского Союза коммунист Иван Александрович Колышкин был замечательным подводником, избороздившим море Баренца на всех долготах, широтах и глубинах, и повсюду с честью выходил он из трудных положений.

Баренцево море — суровое море. Требует оно от человека громадной выдержки и стойкости. Минные поля, вражеские корабли и самолеты, сильный шторм, порой переходящий в ураган, не могли помешать нашим морякам не только найти, но и точно послать торпеду в цель. Вот почему три выстрела возвещали о победе громадной смелости, мужества, хладнокровия и большого мастерства.

Колышкину и экипажу героического корабля была устроена торжественная встреча на берегу. Адмирал флота А. Головко поздравил моряков с боевым успехом. И вслед за этим грянула боевая-величальная. Ансамбль Северного флота исполнил песню «Здравствуй, Колышкин Иван!», которую композитор Б. Терентьев и поэт А. Жаров, служившие тогда на Северном флоте, написали к возвращению героя-подводника на базу. Она начиналась так:

На врага в поход подводный
В Ледовитый океан
Вышел воин благородный,
Вышел Колышкин Иван!
Он пример в бою для сотен
Самых храбрых, и не зря
Вознесла молва на флоте
Моряка-богатыря.

Личный состав корабля был очень обрадован и даже смущен таким неожиданным приемом: ведь особенно дорога солдату песня в час победного торжества. А затем все направились в клуб. Здесь на столе стояли три поросенка (подводники завели такой обычай: сколько потопишь кораблей, столько будет выставлено поросят для угощения экипажа). В тяжелые дни войны это было лакомое блюдо, недаром оно было воспето в шуточном стихотворении А. Жарова:

Стоит командир перед строем,
Сказать он товарищам рад
О том, что подводных героев
Позвали... на «трех поросят».
Все понятно,
Шум друзей
Слышен у причала:
Трех фашистских кораблей,
Стало быть, не стало!

Встреча была на редкость сердечной и веселой.

Прошло уже много лет, но эпизод этот и до сих пор вспоминают моряки — горячие поклонники стихов и песен, посвященных романтике боевых походов. Горячая дружба композиторов и поэтов с моряками продолжается.

Б. Михайлов

Выходит, ВГКО здесь ни при чем? А разве не в его филармоническом отделе формируется и утверждается репертуар музыкантов, едущих на гастроли? Да и «строптивые» директора филармоний не были бы, пожалуй, столь грозной помехой на пути новых сочинений к слушателю, если бы организация, направляющая к ним гастролеров, сама показывала пример смелости игорячей заинтересованности в пропаганде советской музыки.

Нельзя не выразить сожаления по поводу того, что в прениях почти совсем не были затронуты вопросы творчества. Разговор шел преимущественно на организационные темы, подчас второстепенные по значению, и это намного снизило интерес к выступлениям.

О том, как рождались песни на войне, вспоминает и композитор Евгений Жарковский, служивший тогда на Северном фронте. Бойцам и офицерам, воевавшим на этом фронте, приходилось особенно трудно. Обычные военные тяготы усугублялись суровыми климатическими условиями Крайнего Севера. Здесь-то уж, казалось, было не до песен. Между тем люди жить без них не могли. Постоянно испытывая смертельную опасность, находясь вдали от родных мест, в разлуке с близкими, они не стыдились открытого проявления чувств. А где их лучше всего раскроешь, как не в песне?

Стихи о тяжелом воинском труде, о любви к своему отечеству, о боевой дружбе часто сочиняли сами воины — летчики и моряки. Так, одну из своих популярных песен «Прощайте, Скалистые горы!» Е. Жарковский сочинил на слова офицера флота Николая Букина.

Поводом к созданию песни мог послужить каждый боевой поход, всегда связанный с огромным риском. Бывало так: после томительного ожидания возвращается корабль с победой, а на берегу его уже встречают радостной песней. Но часто приходилось петь и другие — грустные: случалось, что друзья уходили навсегда…

Светлой памяти Андрея Стоянова, прославленного командира летного соединения, посвящена баллада «Песня Андрея». Вот как родилась она.

Андрей Стоянов был любимцем летчиков. Простой, обаятельный, жизнерадостный, он славился своим красивым баритоном, охотно пел на концертах армейской самодеятельности и просто в часы досуга среди друзей пилотов.

Кто знает, может быть, любовь к песне особенно сблизила Андрея с военным корреспондентом и поэтом Ярославом Родионовым, который иногда сопровождал летчика в его боевых полетах. В поисках «материала» для стихов и корреспонденций Ярослав, обладавший редким мужеством, постоянно участвовал в боевых операциях. Это был разносторонне одаренный человек: он мог написать текст песни и тут же спеть эту песню на концерте, как случалось не раз. Многое роднило этих двух хороших людей.

Но однажды самолет Андрея Стоянова не вернулся на аэродром. Родионов, тяжело переживавший смерть друга, пришел к Е. Жарковскому: «Давай напишем песню об Андрее…» — и показал свои стихи. Тут же была сочинена и музыка. Вспоминая друга, пели отважные летчики:

И слышит простор окрестный,
Полярная хмурая мгла,
Как льется Андрея привольная песня,
Зовет на большие дела.

К сожалению, не дожил до радостного дня победы и Ярослав Родионов. Но до последней минуты он жадно всматривался в мир, прославлял смелых и мужественных, среди которых и сам был не последним.

Е. Кук

∗

Мартовским утром 1942 года во дворе Ташкентского военкомата появился высокий, худой юноша.

— Ваша повестка? — обратился к нему дежурный.

— Нет у меня повестки, — последовал ответ. — Я хочу добровольно отправиться на фронт. Вот мое заявление.

Через несколько дней нетерпеливый молодой человек, а это был студент Киевской консерватории Вадим Борисович Гомоляка, получил направление в Ташкентское высшее пехотное училище имени В. И. Ленина. В Ташкент он попал вместе с педагогами и студентами Киевской консерватории, которых эвакуировали сюда для продолжения занятий. Но в те суровые военные дни, когда стране грозила смертельная опасность, когда родную Украину топтал фашистский сапог, трудно было усидеть на студенческой скамье. И Гомоляка, оставив свою заветную мечту стать композитором, пошел воевать.

Музыка в то время совсем ушла из его жизни. Еще в училище он тщательно скрывал, что имеет к ней какое-то отношение, опасаясь, как бы его вместо передовой не направили в армейский ансамбль. Не знали о том, что он музыкант-профессионал, и его фронтовые друзья. На вопрос, кем работал в гражданке, он обычно отвечал: «Волочильщиком на киевском заводе «Укркабель». Между прочим, это была правда. До поступления в консерваторию В. Гомоляка действительно занимался в фабрично-заводском училище при этом заводе, а затем года четыре работал в цехе.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыка, рожденная подвигом

Б. Михайлов

Е. Кук

∗

Содержание