«Ёруба», основанная на мифах негритянского племени ёруба. В них своеобразно переплелись древнее язычество и католицизм. Звуки ритуальных барабанов и выкрики хора вдруг прерываются стройным многоголосным католическим песнопением. В сюите четыре танца, каждый посвящен богам и богиням — морских вод и материнства, войны и грома, речных вод и любви, лесов, железа и мудрости. Большой успех имел танец бога войны и грома, мастерски исполненный Сант-Яго Альфонсо. В последней части сюиты бог этот, ко всеобщей радости, был повержен богом мудрости. Захватывающее зрелище — финал одноактного балета «Ля ребамбарамба» — это слово обозначает разгар веселья на народном празднике — карнавале. Импровизационные движения каждого из участников, одетых в причудливые костюмы, слились в сложном ансамбле.

Горячая эмоциональность исполнителей захватила и публику. Зрители подбегали к эстраде, пожимали руки артистам. Возгласы: «Вива, Куба!», «Дружба!» — слились в едином хоре. Программа окончена, но зрители не расходятся; внезапно зазвучали барабаны и вновь начался массовый танец...

В памяти присутствовавших на концерте надолго останется яркое самобытное искусство Национального ансамбля танца Кубы.

И. Смирнова

* * *

Бетховен, Метнер

На страницах журнала уже отмечалась интересная, своеобразная трактовка ряда произведений Бетховена дирижером Евгением Светлановым. Верно говорилось о том, что он настойчиво ищет собственный «ключ» к музыке великого композитора.

Подтверждение этому мы увидели и в последнем выступлении дирижера с оперно-симфоническим оркестром Всесоюзного радио (20 мая, Колонный зал Дома союзов). Пятая симфония прозвучала у Е. Светланова на редкость свежо, убедительно. И не только точность, тщательность исполнения были тому причиной (исполнение, кстати, шло по специально выверенной партитуре и голосам, которые Радио в прошлом году выписало из Лейпцига). Не меньше радовало другое: самостоятельное, глубоко личное и трепетное отношение артиста к музыке. Е. Светланов поставил своею целью сыграть Пятую симфонию предельно точно по оригиналу, как бы забыв обо всех, даже самых ярких трактовках. Он отошел от довольно укоренившейся ныне традиции замедленно-тяжеловесной игры первых частей и финалов бетховенских симфоний. И что же? Верность указаниям композитора, строгое выполнение всех деталей, темпов, штрихов (порой не совсем удобных для оркестрантов) придали интерпретации неповторимое ощущение подлинности, естественности дыхания музыки. Особенно запомнились первая часть, ряд колористических моментов в скерцо (например, чудесное pianissimo при переходе к финалу) и, конечно, самый финал симфонии, в который, словно влилась новая энергия.

Радостным событием для любителей музыки явилось первое исполнение в Москве Третьего концерта для фортепьяно с оркестром Н. Метнера. Произведение было восторженно принято слушателями. Метнер написал концерт в 1943 году, на склоне своей жизни. Примечательно, что толчком к созданию музыки послужила (как и во многих других произведениях композитора) классическая русская поэзия, в данном случае, баллада Лермонтова «Русалка». Но это отнюдь не весь образный подтекст музыки. Сам композитор писал в аннотации к первому исполнению концерта, что «в интерлюдии и финале лермонтовский витязь, который мне представляется олицетворением духа человеческого, ...постепенно пробуждается, подымается и запевает свою песнь, в конце превращающуюся в гимн».

Музыка Третьего концерта (автор дал ему подзаголовок — «Баллада») захватывает силой и поэтичностью выражения. В ней выказались лучшие свойства композиторского дара Метнера — тонкий, пленительный мелодизм, насыщенные гармония и фактура, полифоничность ткани, интенсивность развития материала. Форма произведения (в нем три части, идущие без перерыва) очень свободная, отходящая от привычных схем. В изложении музыки преобладает вариационность — любимое и мастерски используемое композитором средство развития тематического материала.

В Третьем концерте особенно ощутимо творческое родство Метнера с Рахманиновым.

Мы имеем в виду отнюдь не отдельные совпадающие приемы гармонии, детали оркестровки. Речь идет об общности высшего порядка — общности художественных натур, шедших в творчестве своими дорогами, но в одном направлении и верных единому идеалу.

Концерт был прекрасно, с большим увлечением сыгран Татьяной Николаевой, показавшей глубокое понимание стиля композитора. Пианистка донесла до слушателей столь присущие Метнеру романтически-приподнятое настроение, одухотворенную поэтичность чувств. Е. Светланов и руководимый им оркестр хорошо показали себя в весьма трудном аккомпанементе.

А. Медведев

* * *

Оскар Данон

(5 мая, зал имени Чайковского)

Данон принадлежит к поколению югославских музыкантов, выдвинувшихся после второй мировой войны. Активный участник народно-освободительного движения, он с оружием в руках сражался против фашистов. Молодой музыкант получил известность как талантливый композитор — автор симфонических, камерно-инструментальных и вокальных сочинений («Песни борьбы и победы», массовые песни). В последнее время он посвятил себя, в основном, исполнительской деятельности. Данон — главный дирижер Белградского национального оперного театра. Под его руководством на сцене театра были осуществлены превосходные постановки ряда опер русских композиторов-классиков, а также С. Прокофьева, страстным почитателем которого он является.

Свободное творческое владение материалом и индивидуально яркая, темпераментная дирижерская манера — отличительные черты исполнительского стиля Данона. Его жест прост, ясен, лишен каких-либо элементов внешнего, показного эффекта и всегда идет от содержания исполняемой музыки. Колоритно прозвучала у Данона «Истрийская сюита» современного хорватского композитора В. Девчича (в исполнении Большого симфонического оркестра Радио). В своем творчестве Девчич опирается на народную основу. В сюите он разрабатывает ладовые и ритмические особенности фольклора Истрии, отличающегося своеобразием ритмоинтонаций, богатством местных музыкальных диалектов. В особенности оригинально двухголосие с характерными гармоническими интервалами минорной терции и примы, свойственное народной музыке Чакавской области. Все это нашло художественное претворение в «Истрийской сюите». По художественному замыслу, тонкости и прозрачности оркестрового письма произведение Девчича в какой-то мере перекликается с оркестровыми миниатюрами «Восемь русских народных песен» А. Лядова. Впечатляюще прозвучали 2-я и 3-я части сюиты — ритмически-кипучая, танцевальная «Поскочница» и глубоко поэтичная «Колыбельная».

Из «Ноктюрнов» Дебюсси наиболее удачно были сыграны «Празднества»; дирижеру удалось ярко передать светлый, радостный колорит музыки, динамически рельефно провести «приближение» и «удаление» шествия.

Естественно, что с особым интересом слушатели ожидали исполнения Шестой симфонии Чайковского. Раскрытие музыки великого русского композитора не всегда удается зарубежным дирижерам. В этом отношении Данон явился исключением. Его истолкование «Патетической» убеждало искренностью, эмоциональным накалом, художественно чутким проникновением в мелос Чайковского. Быть может, общему замыслу трактовки несколько противоречили замедление темпа в побочной партии первой части, преувеличенные «закругления» фразировки и rubato во второй, порой придававшие исполнению черты вычурности. Слушатели тепло встретили выступление югославского артиста.

И. Ямпольский

* * *

Кантаты Танеева и Римского-Корсакова

(6 мая, Большой зал консерватории)

Симфонический оркестр Московской филармонии и Республиканская русская хоровая капелла исполнили под управлением К. Кондрашина интереснейшую программу: «Иоанн Дамаскин» Танеева, «Из Гомера» и «Свитезянка» Римского-Корсакова.

«Иоанн Дамаскин» помечен, как сочинение 1, а какая в нем зрелость музыкального мышления, какая гармония в сочетании высоких чувств и безупречной логики их музыкального выражения! Образ, всепобеждающей любви, вдохновивший поэта Алексея Толстого, в музыке Танеева нашел лирико-философское отражение. Нелегко во всей силе передать высокую «этику» танеевского произведения. Но этого во многом достигли оркестр и хор, воодушевленные значительностью задачи. К. Кондрашин вдумчиво и эмоционально прочел партитуру; своеобразие оркестрового мышления Танеева было раскрыто убедительно. Сложная хоровая партия не только «разучена» капеллой, но и творчески освоена: хор и его руководитель А. Юрлов выдержали серьезный экзамен. Внешняя сдержанность эмоций, свойственная всему строгому облику сочинения, нисколько не уменьшает силы и напряженности чувств. Это верно ощутили исполнители, особенно хор, вложивший в трактовку «Иоанна Дамаскина» много искренности и лирического тепла.

Мастерски построенная фуга логически и архитектонически завершает кантату; «В тот день, когда труба вострубит» — это не только звуковая, но и смысловая кульминация кантаты. Поэтому следовало бы придать финалу, помимо громкости (она достаточна), большую содержательность звучащей мысли, раскрываемой композитором с мудрой ясностью, величавостью.

Менее цельное впечатление оставило исполнение кантат Римского-Корсакова. Известно, что изящная прелюдия-кантата «Из Гомера» должна была,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И. Смирнова

Бетховен, Метнер

А. Медведев

Оскар Данон

И. Ямпольский

Кантаты Танеева и Римского-Корсакова

Содержание