Выпуск № 7–8 (25) | 1935

зиторов — о Козицком, Ревуцком, Лятошинском и др.; в 1934 г. мы напечатали ряд статей, характеризующих музыкальную жизнь Бурято-Монголии, Узбекистана, Чувашии, Армении, Донбасса, Севастополя. Отрыв от музыкальной жизни братских республик, в частности, сказался в том, что в № 7 (за 1934 г.) журнала была помещена статья одного из бывших ответственных работников Белорусского ССК — Дрейзина «О музыкальной жизни Белоруссии», искажающая действительное положение музыкальной жизни Белоруссии. Даже сами товарищи из Белоруссии открыли эту ошибку только через несколько месяцев. Эта ошибка должна быть и будет исправлена. Тов. Любан обещал дать обстоятельную статью, правильно освещающую музыкальную жизнь Белоруссии.

В 1934 г. в журнале было еще недостаточно анализов музыкальных произведений и обзоров творчества отдельных композиторов. По исполнительскому разделу в 1933 г. мы давали преимущественно статьи о пианистах. В этом, году мы напечатали много рецензий об исполнителях на струнных инструментах, о вокалистах и т. д.

Несомненным достижением журнала является также то, что наша зарубежная критика стала гораздо полнее, живее и разнообразнее; но и этого еще недостаточно, так как интерес у нас к музыкальной жизни за рубежом чрезвычайно велик.

Одним из значительных достижений нашего журнала является и то, что — как показывают читательские анкеты — он охватывает самый разнообразный круг читателей, — от педагогов музыкальных учебных заведений до колхозных бригадиров.

Серьезным недостатком журнала, — на что мы имеем целый ряд указаний, — является зачастую очень тяжелый и не всегда ясный для читателя язык наших критиков. Мы иногда находим у них бесконечные периоды, бесконечное количество придаточных предложений, затемняющих смысл, — особенно отличается в этом отношении т. Острецов. Если мы до сих пор принимали подобные статьи и старались их выправить силами редакции, то теперь мы предупреждаем авторов, что не будем принимать статей до тех пор, пока они не станут удобочитаемы. Язык нашей критики должен быть художественным, но отнюдь не в ущерб содержанию. Наши критики должны писать так, чтобы их могли понять не только специалисты, но и широкие читательские массы, интересующиеся вопросами музыкальной культуры. Наши критики не должны забывать о том, что они не только музыканты, но и литераторы, писатели, поэтому все те требования, которые мы предъявляем к писателю, к литературному критику, должны и могут быть предъявлены к критику музыкальному.

На последнем пленуме Союза советских писателей много говорилось о том, что наша литературная критика либо уклоняется в социологизм, без анализа специфики литературных произведений, либо, наоборот, стремясь дать анализ с формальной стороны, впадает в формализм. Так очень часто бывает и у нас — в музыкальной критике. Автор пускается в длительные рассуждения о положении текстильной промышленности в таком-то столетии, о соотношении классовых сил, о борьбе разных группировок, и на этом фоне к одной из категорий пришивается данный композитор. Многие критики, конечно, могут возразить, что они еще учатся и поэтому их анализы ошибочны или просто слабы. Настоящий путь критики — отыскание основного зерна сочинения — подчас еще не под силу нашей музыковедческой молодежи (в основном ведь наши музыковедческие кад-

ры очень молоды). Наша музыковедческая секция должна помогать критикам в этой работе.

Когда мы анализируем отдельные произведения или даем монографическое описание творчества композитора, то очень часто только таким описанием и ограничиваемся. Это, конечно, нужно и полезно, но это только подсобная работа. Изучая отдельных композиторов, отдельные произведения данного композитора, надо заниматься постановкой общих проблем. Мы уже имеем такие произведения наших композиторов, на анализе которых можно и должно ставить вопросы о музыкальном языке, о симфонизме, о песенности, т. е. ряд тех общих проблем, которыми должна заниматься критика. Я задаю вопрос нашим критикам: имеется ли у них определенная точка зрения для рассмотрения творчества данного композитора или группы композиторов? В большинстве случаев — ее нет; сплошь и рядом она подменяется поверхностным «социологизированием»: вот представитель пролетариата, вот представители других классов, а вот такого подхода, который выявлял бы те требования, какие предъявляет наша советская действительность и которым должно отвечать то или иное произведение, — еще нет.

На нашей дискуссии о симфонизме рядом товарищей, особенно т. Белым, совершенно правильно указывалось, что в нашей критике отсутствует страстность, искренность, активность. Всякая принципиальная позиция заставляет человека твердо отстаивать одно положение, бороться против другого. Тот холодок, то бесстрастие, которые имеются в нашей критике, я объясняю тем, что люди боятся кого-то «обидеть». Расшаркивание и реверансы не могут быть настоящей критикой. Многие композиторы заявляют, что нужно, наконец, остро ставить вопросы критики, а когда это делается и когда оказывается, что они сами попали в число критикуемых, они начинают кричать, что их «обидели». Многие даже соглашаются с целым рядом утверждений, но никак не могут согласиться с тоном критики, слишком, по их мнению, резким.

Перед нами стоит огромнейшая задача — задача борьбы за качество советской музыки, которое должно отличать ее — как музыку эпохи строящегося социализма — от музыки предыдущих эпох. Создавая новые формы нашей музыки, мы должны бороться с формализмом, мы должны бороться с эпигонством, бороться за высокое мастерство и художественную полноценность советской музыки. Художественное явление всегда остается художественным. Задавая вопрос, почему, например, симфонии Чайковского или симфонии Бетховена волнуют слушателя, а, скажем, симфония Шебалина «Ленин» оставляет его холодным, читатель попадает в точку: ибо здесь основное — в постановке проблемы художественности, в постановке борьбы за качество. Такая трудная и многообразная проблема, как проблема качества, должна быть со всей остротой поставлена в плане журнала на 1935 г., и к разрешению ее мы должны призвать всех товарищей, работающих в области музыковедения и музыкального творчества. Мы должны шире отразить в журнале музыкальную жизнь всего Советского Союза.

Мы должны быть журналом, читая который, белорусс узнал бы, что делается на Украине и в РСФСР, украинец — о музыкальной жизни Закавказья, Ленинграда и пр. Пока мы еще по существу орган РСФСР. Журнал должен быть всесоюзным, ибо другого толстого журнала по вопросам музыки у нас нет.

С некоторой пестротой материала в журнале придется считаться

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание