Выпуск № 7–8 (25) | 1935

редакцию приносят длиннейший, необработанный материал и, соглашаясь «в принципе» с правом редакции на исправления, все же намекают на возможность обращения «в соответствующие инстанции», если редакция изменит «хотя бы одно слово». Правда, бывает и так, что редакция оставляет нетронутым это самое «одно слово», изменяя и перекраивая всю статью. Но нормально ли это — пусть судят сами авторы.

Критикам необходимо серьезно подумать о художественной обработке своих статей, о том, чтобы даже самая сложная статья была написана понятным языком, чтобы ее мог понять тот колхозный бригадир, который, по словам т. Любана, уже читает наш журнал. Мы еще не научились писать коротко и ясно, и редакция, конечно, виновата в том, что принимает длинные и необработанные статьи.

Нужно сказать также о постоянном запаздывании авторов. Был, например, случай с т. Гинзбургом, который прислал статью с опозданием на полтора года.

Правильно и конкретно здесь был поставлен вопрос о недостатках информационного отдела журнала. Зарубежная информация, несмотря на то, что получаем мы ее в определенные сроки, все же носит иногда случайный характер. Однако вряд ли следует говорить о привлечении специального сотрудника для ведения информационного отдела. Целесообразнее — наладить серьезную работу организаций, основная задача которых — непосредственная культурная связь с заграницей (МОРТ, ВОКС). Это, конечно, не снимает обязаннности с редакции укреплять живую связь с музыкальной жизнью Запада.

Вообще, с живой связью у нас дело обстоит неважно. Правда, мы организовали корреспондентскую группу (в СССР и за рубежом), но этого мало: необходимо добиться постоянной и активной работы этой группы. И здесь мы должны требовать активности от наших авторов и деловой помощи от нашей музыковедческой секции, организующей основные кадры музыковедческих сил Союза.

Несколько слов о «профиле» журнала. Вне сомнения — за два с половиной года своей работы журнал очень вырос и теоретически окреп. Но сейчас — на новом этапе своего развития — он должен отойти от той академической программы, которая определяла первый год его деятельности. Он должен стать более острым, более боевым художественно-публицистическим журналом, — руководящим органом живой творческой мысли. Это отнюдь не означает отказа от научного характера общей его направленности. Нет. Это означает, в первую очередь, то, что все научные статьи, журнала, все содержание его работы — должно быть подчинено волнующим, актуальнейшим проблемам сегодняшнего дня.

Журнал должен стать трибуной страстной и действенной критической мысли. Эта установка должна изменить и тематику и характер основных статей, помещаемых в нашем журнале. Тематика же эта должна диктоваться живой творческой работой на музыкальном фронте. Это — основная задача на данном поворотном этапе развития журнала. Но она может быть разрешена только при условии активной помощи со стороны наших композиторских и музыковедческих кадров.

Тов. Кузнецов говорит об интересе, который проявляют зарубежные музыкальные журналы к советской музыке, и о методах освещения в журнале текущих музыкальных событий.

Тов. Кулаковский: Авторы статей, в отличие от докладчиков, чувствуют свою безопасность, какую-то гарантию от последующей критики. Поквартальные обсуждения конкретного материала повысят ответственность критиков за статьи, напечатанные в журнале, и будут стимулировать автора для дальнейшей работы.

Тов. Белый: «Советская музыка» должна быть журналом живой, боевой, действенной музыкальной художественной мысли. До известного времени универсальность журнала была необходима. Сейчас основное заключается в том, что и как преподносить читателю. Статьи о советском творчестве зачастую пишутся в такой форме, что редко заинтересовывают даже тех композиторов, творчеству которых они посвящены. Не было конкретной, живой и боевой постановки вопросов. Нужно поставить вопрос о симфонических произведениях, о камерной музыке, нужно двигать вперед советское творчество, заострять внимание читателей на основных проблемах. В связи с вопросом о Малере, например, можно было бы поставить вопрос о его значении для нашего творческого метода. Нужно расшевелить мысль критиков и музыковедов, сделать ее гораздо более острой и художественной. Нужно уметь найти и выделить наиболее важные явления, обеспечить их рост и обезвредить от вредных влияний, идущих извне. Журнал должен быть органом живой, боевой, художественной мысли и образцовым по информации. Недостаточно поместить одну большую статью о композиторе, нужна хорошо налаженная непрерывная информация об отдельных его произведениях, о том, что пишут о нем в заграничной прессе. Лучше несколько маленьких зарисовок об отдельных сторонах творчества композитора, чем статья с общими рассуждениями, — в заключение т. Белый также касается недостатков внешнего оформления журнала.

Тов. Рыжкин: Большим недостатком журнала является то, что в нем не участвуют основные творческие кадры. Ни Берлиоз, ни Шуман не считали для себя зазорным выступать в роли критиков. Перед критикой стоит задача конкретного руководства работой композитора. Каждый критик должен любить советское творчество.

Круг тем, охватываемых журналом, очень велик, и перед нами встает вопрос о приложении к журналу, посвященному отдельным вопросам. Вследствие постоянного запаздывания журнала, мы с большим опозданием узнаем о том, что делается на периферии. Журнал должен быстро откликаться на темы дня.

Тов. Челяпов (заключительное слово): Когда мы два года назад обсуждали план нашего журнала, большинство выступавших захлебывалось от восторга. Сейчас мы слышали очень интересную, серьезную и достаточно резкую критику. В чем дело? Стал ли журнал лучше? Я думаю, что да. Наш журнал при выходе в свет носил серьезный, стремящийся к объективности, не зараженный той или иной групповой точкой зрения, отличавшей предыдущие журналы, — характер. Появление журнала было встречено всеми как положительный факт. Теперь наши требования к журналу значительно выросли. Выросли требования читателя и музыкального критика. Не последнюю роль в повышении этого уровня сыграл и сам журнал. Теперь мы критикуем наш журнал, и уровень нашей критики — значительно выше прошлогоднего.

Перед нами стоят два основных вопроса: о типе журнала и о кадрах. Будет ли наш журнал академическим или боевым, публицистическим? Всякий академический журнал должен быть боевым и тем

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание