сандровна Гейнина, не жалея времени и сил, произведет глубочайшие «раскопки», чтобы разыскать какую-нибудь редкостную и нужную литературу. Множество ценных советов даст вам уже упоминавшийся выше Александр Моисеевич Ступель, принимающий живейшее участие во всем этом деле. Затем доклад обсудят на очередном «рабочем» собрании актива и, если он не будет нуждаться в исправлениях, вынесут на более широкую аудиторию, иногда достигающую 150–200 человек.

Так было, например, на вечере, где с большим докладом, посвященным памяти певца русской оперы Ершова, выступил старый ученый-химик М. Нагорский. Не меньший интерес вызвал доклад инженера Д. Васильева — серьезное исследование о жизни и творчестве Вильгельма Фридемана Баха. А сейчас, ухитряясь совмещать «вольные занятия» музыковедением и сдачу экзаменов, готовится к выступлению с той же трибуны — на тему о Четвертой симфонии Малера — студент Электротехнического института И. Райскин.

Да, музыкальная библиотека Филармонии вправе гордиться своим активом. Но во всем этом нельзя преуменьшить роль ее скромного коллектива, создавшего здесь свежую, увлекающую атмосферу истинной преданности искусству.

Не можем умолчать еще и о воспитательной работе среди юных слушателей. Они с удовольствием посещают специальные абонементные концерты для школьников и детские утренники в Малом зале. И здесь тоже действует хороший, энергичный актив. К юным его энтузиастам художественный руководитель Малого зала и редактор стенной газеты Евгения Владимировна Шнеерсон относится поистиие с материнской нежностью. Иногда ей даже приходится несколько умерять их пыл, чтобы добровольная «общественно-музыкальная нагрузка» не причинила ущерба школьным занятиям.

О некоторых результатах умелого воспитания объективно свидетельствует письмо народной артистки РСФСР Н. Рождественской в редакцию «Юного слушателя». Ей пришлось однажды выступать с самостоятельным концертом в Малом зале на детском утреннике. В начале концерта она очень беспокоилась: боялась, что дети утомятся слушать ее одну, да еще в сложной программе (Шуберт, Мусоргский, Римский-Корсаков); боялась, что будет шумно и не будет контакта с залом. И что же?

«Большее удовлетворение, чем в этой встрече с моими юными слушателями, я вряд ли испытала за мою творческую жизнь, — пишет Н. Рождественская. — ...Приношу общую благодарность всем слушателям и тем, кто сумел так деликатна воспитать и организовать детскую аудиторию, — в этом заслуга Ленинградской Филармонии и, в частности, Малого зала».

Так, хотя и в очень беглых чертах, мы познакомились с тремя поколениями любителей музыки — ленинградцев. И можно не сомневаться, что, отмечая юбилей своего великого города, окидывая мысленным взором его культурные богатства, они вспомнят и о своей Филармонии, от души пожелают ей новых творческих успехов.

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Песни и обряды старой Эстонии

И. РУУС

В сорока километрах к западу от эстонского города Пярну стоит в открытом море маленький остров Кихну. Благодаря сохранившимся в местном быту песенным традициям этот остров стал своего рода живым музеем, из года в год привлекающим внимание фольклористов. Старинная народная песня, старинные национальные костюмы и свадебные обряды бытуют на Кихну по сей день.

Кихну имеет около семи километров в длину и до трех с половиной километроз в ширину. Почва тут, как и везде на севере Эстонии, скудная и каменистая. Поэтому земледелие развито слабо. Все мужчины связаны с рыбным промыслом, труд их — -в море. Жизнь, полная тяжелого труда и опасностей, непрерывная борьба с суровой природой, и ко всему этому — оторванность от «большой земли» — вот в каких условиях формировался характер кихнусцев. Внешне суровые, немногословные, часто с упорством цепляющиеся за старое — такими они кажутся на первый взгляд. Но если вы познакомитесь с ними поближе, вы встретите много скрытого тепла, неистощимого юмора, поэзии, душевной красоты.

Эти черты отражены и в мелодиях народных песен острова Кихну. И сегодня еще можно услышать бытующую там старинную руно-песню¹. Простые, речитативного характера, небольшие по диапазону мотивы этих песен значительно отличаются от новейших песенных мелодий.

Старинные кихнуские мелодии сложились из речевых интонаций, которым они близки и поныне. Самой распространенной ныне на Кихну мелодией руно-песен является старинная свадебная мелодия. Основной ее вид, так же как и множество вариантов исходят из трихорда пентатоники — свидетельство весьма примечательное.

Прим. 1

Для кихнуских мелодий характерен скачок на кварту. Это мы видим и в. приведенной свадебной мелодии. Тут также отражено свойственное эстонской речи падение интонации к концу фразы, что еще раз подчеркивает близость мелодии к речевому напеву.

_________

Ингрид Руус — молодой фольклорист, студентка 3-го курса Тартуского Государственного университета. Публикуемый очерк — ее первое выступление в печати.

¹ Руно-песня — один из старейших видов народной поэзии в Эстонии. По всей вероятности, она сформировалась более 1000 лет назад, и к началу нынешнего столетия почти вымерла. По форме руно-песню в некоторых отношениях можно сравнить с русскими былинами. Деления на строфы нет, рифма отсутствует. Характерны параллелизмы стихов, т. е. последующее варьирование содержания стиха, аллитерации и ассонансы. По духу руно-песни в основном лирические или же лирико-эпические.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Песни и обряды старой Эстонии

И. РУУС

Прим. 1

Содержание