«Очень желал бы, чтобы комитет не отнесся слишком строго к тем гармоническим вычурностям, которые встречаются в этом произведении, — несомненно талантливом. Человек столь богато одаренный в музыкальном отношении, как Рахманинов, скорее всего выйдет на истинный путь, если будет слышать свои вещи в исполнении»¹.

Получив из Петербурга благоприятный ответ, Танеев пишет:

«Очень радуюсь тому, что симфония Рахманинова будет исполняться. Если Рахманинов и показался Вам, как Вы пишете, самонадеянным, то это может быть приписано сознанию им своего действительно выдающегося композиторского дарования. Дарование это, если еще и не вполне выказалось в его теперешних сочинениях, то, по моему глубокому убеждению, не замедлит выказаться в последующих. Вообще, от Рахманинова я ожидаю очень многого»².

В 1900 году Танеев посылает в Петербург Р. М. Глиэра:

«Два года тому назад у меня в классе окончил Глиэр, написавший к экзамену 1-ю часть струнного секстета. Остальные части этого секстета он написал по переходе в класс Ипполитова-Иванова. Хотя я этих частей не просматривал, но зная Глиэра, как человека, приобретшего прекрасную технику в камерном стиле и помня представленную им на экзамене 1-ю часть этого сочинения, я бы очень хотел, чтобы с этим секстетом и вообще с его камерными вещами познакомились петербургские композиторы...»³.

В том же 1900 году Танеев вновь обращается с просьбой к Беляеву пропагандировать Второй концерт С. Рахманинова:

«До сих пор нахожусь под впечатлением исполнения Рахманиновым двух частей его нового фортепианного концерта. Сочинение это, показавшееся мне замечательным, вскоре будет вполне готово (недописана 1-я часть). Слушая его, я думал, что было бы хорошо, если бы Вы поместили это сочинение на программу русских концертов будущего сезона»⁴.

Помимо непосредственных учеников, консерваторских и частных (бесплатных!), советами Танеева, его ходатайствами и материальной помощью пользовались многие музыканты (Гречанинов, Катуар, Ляпунов, Амани и другие).

Оценивая прекрасные качества Сергея Ивановича Танеева, никогда не считавшегося с собственным временем, трудом, материальным положением, если у него просили помощи, совета, разъяснения, — А. Глазунов назвал его «мировым учителем».

Таким Танеев оставался до конца своей жизни, таким остался он в памяти современников и потомков...

_________

¹ Письмо к М. Беляеву от 26 октября 1896 г. Архив ЦММК.

² Письмо к М. Беляеву от 14 ноября 1896 г. Архив ЦММК.

₃ Письмо к М. Беляеву от 25 сентября 1900 г. Архив ЦММК.

⁴ Письмо к М. Беляеву от 3 декабря 1900 г. Архив ЦММК.

ТРИБУНА

Вопросы теории

Несколько замечаний о теории музыке и критике

Л. МАЗЕЛЬ

В минувшие века теория музыки занимала почетное место среди других наук. Ей посвящали свои силы выдающиеся мыслители — от ученых и философов древнего мира до французских просветителей. Объяснение «сущности вещей» казалось этим мыслителям неотделимым от разгадки тайн воздействия музыки.

Правда, многие музыкально-теоретические системы, принадлежавшие даже видным мыслителям прошлого, носили явный отпечаток схоластики. Но в счастливые периоды своего развития теория музыки сочетала широкий научно-философский подход к изучаемым явлениям со служением передовому музыкальному творчеству и играла большую общественную роль. Так было в век Рамо: великий композитор создал, концепцию, представлявшую яркое выражение материалистической мысли его времени и обобщавшую достижения музыкальной практики. Эта концепция способствовала дальнейшему формированию классического стиля, а ее основные положения сохранили свое значение и поныне. Показательно, что в то время как доклады Рамо слушались в Академии наук, его споры с Руссо о соотношении мелодии и гармонии велись не в специальной, а в общей прессе, вызывая живой интерес передовой общественности.

Здесь не место прослеживать, как и почему теория музыки становилась в общем менее «философичной» и более «технологичной», нередко даже узко ремесленной. Важно подчеркнуть следующее. Идеалистическая философия XIX и XX вв. неоднократно упоминала о «таинственном и необъяснимом» воздействии звуковых соотношений на душу человека, чтобы подкрепить свои положения о примате духа над материей и непознаваемости мира. Марксистско-ленинская же философия пока еще не могла уделить достаточного внимания конкретному и развернутому опровержению идеалистических представлений о музыке, так как не имела необходимой опоры в полноценных музыкально-теоретических работах, материалистически (и, конечно, историко-материалистически) раскрывающих специфику музыки.

Создать такие работы, разумеется, очень трудно. Помимо обобщения огромного музыкального материала и широкого исторического подхода, здесь требуется вдумчивый учет всевозможных акустических, фи-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ТРИБУНА

Вопросы теории

Несколько замечаний о теории музыке и критике

Л. МАЗЕЛЬ

Содержание