Выпуск № 11 (216) | 1956 - страница 27

Но значение мелодизма этим не ограничивается. Мелодизм становится решающим понятием при рассмотрении вопроса об эстетической ценности произведений музыкального искусства. Только средствами мелодизма возможно эстетически полноценное, истинно реалистическое воплощение в музыке живых душевных движений человека. Или, выражаясь метафорически: только мелодизм способен вдохнуть образную содержательность в последование звуков и превратить их в произведение искусства.

На этом надо остановиться несколько подробнее.

Выше шла речь о том, что мелодизм необходимо предполагает ладо-тональную и тематическую организацию звукового материала — без них нет мелодии. Я отмечал, что ладо-тональная организация при этом должна быть полноценной, то есть далеко не всякая ладо-тональная система достаточна для возникновения подлинной мелодии.

Возьмем, например, «двенадцатитоновую систему» А. Шенберга. Ее применение убивает в музыке мелодизм — убивает именно потому, что эта система неполноценна в ладо-тональном отношении: возвращение мелодии к одному и тому же звуку следует делать только после того, как воспроизведены остальные одиннадцать звуков хроматической гаммы. Нельзя сказать, что это — звуковая анархия. Своя, хоть и ущербная, логика тут есть: при построении мелодии надо стремиться к максимальному разнообразию звуков и поэтому их не следует повторять, прежде чем не исчерпаны до предела все имеющиеся разные звуки хроматического звукоряда. Однако этот принцип «максимального разнообразия» неизменно превращается на практике в свою противоположность — в монотонию, в «максимальное однообразие», ладо-тональную бедность. Отказ от повторений звуков лишает мелодию внутреннего разделения звуков на опорные и подчиненные, то есть мешает возникновению тонального центра и ладовых тяготений, ликвидирует деление на аккордовые и неаккордовые звуки, уничтожает гармоническую основу музыки — в итоге наступает атональная нивелировка функциональных значений звуков, и «мелодия» лишается внутреннего многообразия звуковых отношений. Здесь «все кошки серы»¹.

Музыке, которая сочиняется «по системе» А. Шенберга, присуща еще одна характерная черта, свидетельствующая о ее эстетической ущербности: распад музыкального тематизма. Здесь также действует пресловутый принцип «максимального разнообразия», но уже в применении к тематическим интонациям: боязнь повторить краткую тематическую фигуру, нежелание закрепить ее в сознании слушателя путем простого или варьированного повторения, стремление к непрестанному обновлению ритма интонаций без связи с предыдущим — стремление, казалось бы, к энергичному развитию музыкальной мысли приводит, на самом деле, к монотонии пестроты, к отказу от развития. Получается фактически «топтание на месте».

Итак, полноценная ладо-тональная и интонационная система необходима для возникновения художественно живой мелодии, она обязательно должна заключать в себе возможность многообразия и единства внутренних соотношений звуков, интонаций, тональностей, тем и т. д.

Но ведь «многообразие и единство внутренних соотношений» — это понятия, выходящие за рамки теории музыки. Здесь мы имеем

__________

¹ Метко характеризует «систему» А. Шенберга австрийский музыковед Марсель Рубин, отмечая, что в ней всем звукам свойственно «равное бесправие» («Советская музыка», 1956, № 8, стр. 144).

дело уже с эстетическими категориями. Еще более резко вторгаемся мы в область эстетики, когда ставим общий вопрос о полноценности той или иной ладо-тональной или интонационной системы — ведь здесь имеется в виду художественная полноценность, богатство эстетических возможностей музыкальной системы.

Теперь подойдем к проблеме эстетической ценности и роли мелодизма с другой стороны. Рассмотрим несколько тем, обладающих выдающимися художественными достоинствами, — таких тем, в которых напевный мелодизм выступает с захватывающей силой. Постараемся хотя бы в некоторых основных чертах определить, что характерно для музыкального языка этих тем, каковы в них ладо-гармоничеекие, интонационные и прочие выразительные средства.

Вспомним несколько подобных образцов в творчестве ряда крупнейших композиторов, начиная с Шопена и кончая Прокофьевым. Примеры из музыки С. Прокофьева рассмотрим более подробно¹. Буду брать примеры из инструментальной музыки, чтобы не быть связанным текстами вокальных произведений. Назову некоторые из подобных тем:

Шопен — тема побочных партий в сонатах си-бемоль минор и си минор, темы ноктюрнов ми-бемоль мажор, ре-бемоль мажор, ми мажор и т. д.

Лист — тема второй части (си-мажорная) в Фортепианном концерте ми-бемоль мажор; побочная тема в симфонической поэме «Орфей».

Чайковский — здесь можно назвать чуть ли не любую лирическую тему в последних трех симфониях, заключительную тему первой части «Манфреда», побочную тему «Ромео и Джульетты» и многие другие.

Рахманинов — лирические темы концертов, Виолончельной сонаты, Третьей симфонии и т. д.

Скрябин — побочная тема в финале Концерта, тема медленной части Третьей сонаты, Этюд ре-диез минор и т. д.

Мясковский — первая тема Пятой симфонии, побочная тема первой части Двадцать седьмой симфонии и т. д.

В творчестве Прокофьева выделю лирическую тему финала Третьего фортепианного концерта и побочную партию первой части Седьмой симфонии. Приведу начальные предложения этих тем, опуская оркестровую фигурацию:

Прим. 1

_________

1 Особое внимание к музыке С. Прокофьева в настоящей статье обусловлено двумя причинами. Во-первых, мне представляется, что разработка философско-эстетических проблем музыки, к которой я призываю наших философов, принципиально не должна ограничиваться одним лишь классическим искусством прошлого. Я стремлюсь показать, что музыка С. Прокофьева — крупнейшего композитора современности — дает богатейший и незаменимый материал для построения нашей науки. Во-вторых, модернистские влияния, изредка проникавшие в реалистическое в своих основах творчество Прокофьева, давали повод некоторым критикам для совершенно незакономерного, искажающего облик композитора, прямого сближения его музыки с Шенбергом и прочими вожаками формализма. Таким образом, настоящая статья имеет свой подтекст: против атонализма Шенберга, за Прокофьева!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 1

Содержание