Вопрос о том, что выражалось при активном участии гармонии, естественно, неотделим от вопроса, как оно выражалось. Известно, что непосредственное выразительное действие гармонии возрастает по мере того, как
1) увеличивается характерность и сложность гармоний,
2) отдельные обороты и даже аккорды проявляют тенденцию обособления. Подчеркнутые таким образом гармонии в большей мере способны фиксировать внимание слушателя на выразительных потенциях, содержащихся в них. Если гармоническое развитие связывалось преимущественно с обобщенным, то обособление гармоний высокой характерности прокладывало дорогу прямым связям с экспрессией.
И все же оказывается, что и того и другого было еще недостаточно. Отражение обобщенно-логического в гармонии, глубинность ее действия, «смутность» ее экспрессии (по Ларошу) — все это побуждало к поискам дополнительных средств, помогающих яснее выявить те драгоценные возможности, которые хранились в гармонии на большой глубине.
Одна из причин того, что гармонические обороты ревниво охраняют свои тайны экспрессии, заключается в вертикальной природе гармонии, в том, что аккорд есть явление прежде всего единовременное, а не явление, связанное с развертыванием во времени. Что же касается последовательности аккордов, то здесь развертывание во времени налицо, однако, продолжает действовать другая, не менее важная причина: гармоническая последовательность не может быть названа непосредственно интонационным явлением; выражение эмоций в музыке связано более всего с тем, что мелодия концентрирует в себе выразительные интонации, сосредоточивает их в одном голосе, что придает им особую силу. Гармония же содержит интонации как бы «в растворенном виде», интонационное начало в ней рассредоточено. Даже в полифонической музыке, которая может быть понята как полимелодическая, можно наблюдать родственные явления: мелодико-интонационное начало (за пределами контрастной полифонии) в ней не концентрировано, а рассредоточено. Поэтому полифоническая музыка так часто запечатлевает образы, связанные с интеллектуальным началом, и, шире, воплощает логическое начало в музыке. Тем более понятно аналогичное положение в области гармонии, не располагающей мелодической насыщенностью отдельных голосов.
По каким же путям шли композиторы, чтобы преодолеть только что описанные трудности?
Единовременность аккорда — понятие относительное; абсолютная длительность аккорда вносит в это понятие корректив. И не удивительно,что простейшим приемом оказалось увеличение длительности звучания тех аккордов, к звучности и выразительному своеобразию которых композитор желал приковать внимание слушателя. Отсюда и возникает так называемое «любование» звучностью аккорда. Но нетрудно видеть, что и это средство само по себе еще недостаточно. Гораздо большей мощью обладает другое средство — мелодизация голосов гармонии. Это и есть путь непосредственного интонационного насыщения гармонии, радикально преодолевающий ту трудность, о которой выше говорилось. Известно, что этот путь был широко использован в музыке XIX века. Однако и этот путь не давал полного решения вопроса о реализации гармонической выразительности: если мелодизация, с одной стороны,усиливает экспрессию гармонии, то, с другой стороны, она отвлекает внимание слушателя от самой гармонии, как таковой.
Но наряду с мелодизацией существовал и другой путь, менее богатый мелодически, более скромный. Мы имеем в виду гармониче-
скую фигурацию. Казалось бы, это — слишком простое решение сложного вопроса, прием поверхностный и внешний. Все же такая оценка была бы поспешной.
Гармоническая фигурация прежде всего действует аналогично приему продления звучности аккорда, что позволяет вслушаться и лучше уловить действие гармонии. Но основное ее значение — иное: она помогает «перевести вертикаль в горизонталь», осуществить простое мелодическое раскрытие гармонии, при котором в центре внимания остается все-таки гармония. Происходит «оснащение» гармонии таким непосредственно воспринимаемым элементом, как фактура в одной из наиболее рельефных ее разновидностей.
Фигурационное раскрытие гармонии помогает перевести ее возможности «вовне», сделать скрытое или полускрытое явным; тем самым создается более прямой контакт с восприятием.
С этой целью гармония вступает в союз с активизирующими спутниками, своего рода катализаторами, т. е. с явлениями из области линеарно-высотной, акцентно-временной, моторной, окрашивающей.
Разумеется, конечная изоляция гармонии от других элементов немыслима; разумеется, связи с ними существуют и без развитой фигурации. Всегда имеется какая-то фактура, пусть простейшая — аккордовая, какой-то ритм, пусть элементарный — равнодлительный, какие-то формы мелодического движения, динамические оттенки, темпы и тембры.
Однако в условиях развитой фигурации связи эти многообразнее и эффективнее.Аккорды «раскатываются» или«распластываются», их звуки переводятся многократно в мелодическую плоскость; возникает определенный, нередко — рельефный мелодический и ритмический рисунок, сопровождаемый нарастающей или убывающей громкостью звучания; ярче выявляется метр, интенсивнее осваиваются регистры, колоритней и переливчатей становится тембровая окраска. Волны и переливы фигурации могут еще оттеняться неизменным фоном — выдержанным гармонически перекрашиваемым звуком.
Подвергнутая таким воздействиям, приведенная в движение гармония охотнее делится своими секретами.
Все те «посредники», о которых шла речь, помогают постичь не только звуковую, фоническую сторону гармонии. Осознание экспрессии отдельных аккордов не может остаться бесплодным для осознания экспрессии гармонического развития. Прекрасный пример, который позволяет в этом убедиться, — прелюдия С dur Баха (из I тома «Хорошо темперированного клавесина»), где гармония — едва ли не главное выразительное средство. Лютнеобразная фигурация, в каждом аккорде повторенная и сверх того содержащая своего рода «эхо» в виде последних трех звуков, в огромной степени способствует постижению скрытой в гармониях экспрессии. Но в неменьшей степени способствует она раскрытию выразительного смысла, заключенного в гармоническом развитии. Основное настроение глубокой и благоговейной сосредоточенности, проникающее прелюдию, чуждо статике. Наоборот, в этом настроении все время ощутимы динамические «приливы» и «отливы», то малые, то большие; оттенки света и сумрака, нежности и суровости попеременно уступают друг другу. Изысканная для своего времени фигурация и помогает воспринять эту тонкую экспрессию гармонического развития.
Применение развитых форм мелодико-горизонтального раскрытия гармонии не в одинаковой мере необходимо для музыки различных ти-
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
