ковском, напечатанный в связи с пятилетней годовщиной смерти композитора («Советская музыка», 1955, № 8).
Я не согласен с Ю. Кремлевым, который считает, что в статье Асафьева «изничтожается» творчество Мясковского. Асафьев очень тонко вскрывает всю сложность, противоречивость облика этого глубоко честного художника, вся жизнь которого представляла собой путь непрерывных исканий, и показывает стоявшие перед ним трудности не только идейного, но и эстетического порядка. Статья написана в тоне высокого уважения, хотя и достаточно критична по содержанию. Она может служить в известном смысле образцом того, что критиковать — это не значит уничтожать. Задача критики — бъяснять, изучать и анализировать, а научный анализ должен быть всесторонним и не может ограничиваться сплошным порицанием или столь же огульным восхвалением.
Только на анализе конкретных творческих явлений, не боясь прямых и острых формулировок, пусть не всегда бесспорных и для всех одинаково приемлемых, можно достигнуть успеха в решении сложных эстетических проблем, стоящих перед советской музыкой. При этом следует отказаться от демагогического стремления делать из критики творческих и теоретических ошибок порочащие автора выводы и приписывать ему явный или скрытый злой умысел, направленный на подрыв достижений советского музыкального искусства.
А. Хачатурян на обсуждении журнала «Советская музыка» справедливо протестовал против имеющих еще у нас место попыток навязывать своему противнику политические ошибки, что делает, по существу, невозможным честный и открытый товарищеский спор. Есть еще и другой способ опорочивания противника, который следовало бы также отнести, по спортивной терминологии, к категории «запрещенных приемов» и исключить из нашего обихода. Это такого рода утверждения, как «он не любит музыки» или «он не любит советской музыки». Пусть каждый сам за себя решает, что он любит и чего он не любит. Не будем забывать и того, что любить можно по-разному и разные вещи. Наконец, любовь не всегда слепа и безотчетна, как у восемнадцатилетнего юноши. Зрелая и разумная любовь бывает соединена с высокой требовательностью, и только такая любовь по-настоящему плодотворна в искусстве.
Я не сомневаюсь, что если мы сумеем создать в Союзе композиторов здоровую товарищескую обстановку и устранить все, что определяется не заботой об успешном развитии советской музыки, а иными, посторонними искусству соображениями, то самая строгая, принципиальная критика ни у кого не будет вызывать чувства обиды и оскорбления.
Откровенность и без «фигур умолчания»
Л. ВИНОКУР
В ряде высказываний композиторов и критиков на страницах «Советской музыки» не раз говорилось о том, что за последние годы в нашей музыкальной жизни наблюдалось ненормальное, если не сказать уродливое, явление. Многим слабым произведениям советских композиторов давалась неправильная, сильно завышенная оценка. Критерием служила не музыка, а «импонирующее», отвечающее конъюнктуре, название, или литературная программа, или заявления автора о том, что он хотел выразить в музыке.
И в то же время глубоко содержательные произведения, не подходящие под некий установленный «ранжир», порой замалчивались или объявлялись формалистическими.
Мы, слушатели, заполняющие концертные залы, обычно составляем свое мнение о музыке, вытекающее и из «ума холодных наблюдений» и из «сердца горестных замет». Мы по-своему чувствуем и анализируем прослушанные сочинения, но хотим также знать, что говорят о них умные люди, специалисты — композиторы, критики, музыковеды. В первую очередь — прочесть материалы журнала «Советская музыка», поразмыслить над статьями, может быть, поспорить, может быть, согласиться, может быть, еще раз прослушать сочинение, раскритикованное в журнале. Думается, что критика необходима и для авторов, в особенности молодых. Это всем ясно!
И вот здесь читатель журнала сталкивается с многочисленными случаями завуалированной критики, со странной робостью критических статей, с непонятными «фигурами умолчания».
Читателям, далеким от композиторских кругов, не знакомым с различными отношениями в среде советских музыкантов, многое совершенно непонятно.
Невольно вспомнишь критиков прошлого — А. Серова, В. Стасова, Г. Лароша, Ю. Энгеля, В. Каратыгина, откровенно писавших о том, «что такое хорошо и что такое плохо», по их мнению, в творчестве таких-то и таких-то композиторов-современников.
_________
Тов. Л. Винокур — по профессии инженер, один из постоянных посетителей концертных залов Москвы и давний читатель нашего журнала.
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
